Инстинкт и ярость подтолкнули меня, я бросился к нему, намереваясь пронзить мечом. Но нет, Халил Не так был прост. Мне пришлось долго погоняться за ним. Он то исчезал, то возникал вновь в самых неожиданных местах, а потом как сквозь землю провалился. Я догадался, что он скрылся в горах у вождя ассасинов, Старца горы, а куда делся после — я не сумел узнать. Вероятнее всего, он переменил облик…

— Что же этот Халил — тоже искуситель?

— О. Нет. Халил-это убийца, холодный, расчетливый убийца. Робкая улыбка сладчайшего наслаждения — вот, вероятно, еще один признак, по которому его можно опознать, но и то, я вовсе не уверен в этом, — замолчав, Командор снова поцеловал Софью в лоб. Теперь она упрекала себя за все свои сомнения, за то, что в первый год, когда они встретились, она робела в его присутствии и старалась не подпускать к себе, как маленький, отчаявшийся в страхе зверек, обиженный всеми. Ее смущала его сила, необыкновенная для Белозерья яркая, южная красота лица, его власть над многим неизведанным и непонятным для нее, — над несчетными письменами, драгоценными каменьями и почти говорящими смесями, — его судьба, которую ничто не могло поколебать. Как она убедилась позднее, Командор Сан-Мазарин вовсе и не стремился к тому, чтобы быть понятым. Он был силен потому что мало было существ, мало было вещей, которые могли бы заставить его страдать. А поначалу она считала, что таковые и вовсе отсутствуют.

— Так значит, самая большая угроза, исходящая от Белиала теперь направлена на меня, — проговорила Софья, немного погодя, — если Демон избавился от той женщины, которую ты любил прежде, он наверняка теперь попытается избавиться от меня. И возможно именно мне придется однажды увидеть перед собой Халила — убийцу. Так может быть, не стоит медлить, — она смело посмотрела ему прямо в глаза. — Может быть мне самой призвать Халила к себе, чтобы ты смог нанести Демону сокрушительный удар?

— О, здесь не все так просто, София, — губы Командора тронула печальная улыбка, но он не отвел взор. — Не забывай, что как никто другой Белиал легко читает в человеческом сердце. Его не так-то просто обмануть. Ведь он знает то, чего еще не знаешь ты сама. Например, ему вполне известно, что ты не любишь меня так, как любила Василия, не говоря уже о том, чтобы любить сильнее. И кстати сказать, такое положение вполне устраивает Демона. Ведь пока ты не полюбишь меня со всей страстью своего сердца, власть моего прошлого, то есть власть преступной любовной связи с сестрой, будет по-прежнему тяготеть надо мной, власть Белиала не кончится, и я не смогу совершить тот единственный выпад магическим мечом Смерти, который унесет жизнь Халила, а вместе с тем лишит и Белиала его сил…Память о Василии стоит между нами, София. И я порой, признаюсь, довольно грубо обращался с тобой, чтобы скрыть свое бессилие, и был несправедливо придирчив…

— О, нет, мой Командор, — прошептала Софья, отвернув голову, — ты всегда был ко мне добр. Ведь только благодаря тебе я вылечилась и смогла ходить. Сегодня, когда Жюльетта внезапно появилась здесь и пыталась убедить меня в твоем обмане, я была на грани безумия, но я поняла, что я не желала бы никогда потерять тебя. Как я могла сомневаться в твоей доброте, доброте открытой, настоящей которая не подвержена никакой слабости…

— Но доброта, Софья, тем более, благодарность за нее, это не совсем тоже самое, что любовь… — возразил он.

Она промолчала. Ей снова вспомнился Белозерск почти сто лет тому назад. Веселье на площади, по поводу прибытия флотилии.