— С чего ты взяла?

— Я бы сама не поверила.

— А ты попробуй.

Я кивнула.

— Тогда слушай…

Я рассказала ему все. Он сидел, пристально смотря на меня, я впервые действительно не боялась его взгляда. Молчание затягивалось.

— Скажи хоть что-нибудь! — я не выдержала первой. Он покачал головой:

— Что тут сказать?

— Что это сказка, что ты мне не веришь, что я лгу! — я снова запаниковала. Он положил свою руку на мою, успокаивая, словно норовистую лошадь:

— Я тебе верю.

Я вдруг почувствовала, что слезы текут у меня по щекам. Он неуклюже притянул меня к себе, явно слегка растерянный:

— Ты хочешь вернуться домой?

Действительно, хотела ли я? Я на секунду закрыла глаза, перед мысленным взором пронеслись мой кабинет, заваленный бумагами, вечно спешащая на поиски мужчин Любочка, пара подруг, с которыми видимся два раза в год, Гера, вечно заходящий на кофе, муж, осколки хрусталя на грязном полу. Серые глаза Десмонда напряженно всматривались в мое лицо.

— Я не знаю, — я прижалась лбом к его плечу, — я уже не знаю.

— Почему? — его голос был хриплым. Я неуверенно повернула голову. Герцог навис надо мной, напряженно всматриваясь, словно пытаясь в моем лице прочитать верный ответ. Его рука пробежалась по моей щеке, смахивая слезы. Я шмыгнула носом, стараясь успокоиться. Он слабо улыбнулся:

— Тебе надо отдохнуть, я позову Вивиан.

— Нет! — я вцепилась в его рукав, — Останься… пожалуйста.

Он пожал плечами и вновь присел рядом со мной. Я вздрогнула, когда его рука скользнула по моей спине, он тут же убрал ее. Его глаза сейчас были свинцово серые, как тогда, в ночь Лито. Я снова почувствовала себя мотыльком, летящим на пламя свечи. Он нерешительно притянул меня к себе. Стук в дверь заставил нас вздрогнуть, я инстинктивно оттолкнула Десмонда. Он выпрямился с недовольным видом.

— Кто там? — герцог даже не пытался сдержать раздражение в голосе. Дверь открылась. Огромная фигура Гарета заполнила весь проход:

— Милорд, люди ждут распоряжений, — он хмуро посмотрел на меня. Десмонд перехватил его взгляд:

— Разбивайте лагерь. Переночуем здесь. Уедем с утренним отливом.

— Но…

— Гарет! Разбивай лагерь!

— Хорошо, — неодобрительно покачивая головой, он ушел. Герцог встал:

— Пойду, посмотрю, что там.

Дверь скрипнула. Я осталась сидеть на лавке, не в силах подняться.

Вивиан вскоре зашла в дом. Бросив на меня быстрый взгляд, она удержалась от вопросов, лишь достала из сундука, стоявшего у стены подушку и старый шерстяное покрывало:

— Держи, это все, что есть, гости ко мне не ходят. Ляжешь на лавке у окна.

— Хорошо, — я почувствовала себя слишком выжатой эмоционально, чтобы думать, чем так недовольна знахарка. Послушно устроившись на жесткой и узкой лавке, я затаила дыхание, слушая, как Вивиан ворочается у себя на кровати. Угли в очаге потрескивали, тепло волнами расходилось по комнате. Вскоре Вивиан мерно засопела.

Стена, у которой я лежала, была холодная. За окнами завывал ветер. Я ворочалась с боку на бок, раздираемая угрызениями совести. Из-за моего глупого поступка там, за стеной люди спят на голой земле. Стараясь не потревожить хозяйку дома, я встала и вышла. Ветер тут же налетел на меня, заставляя задрожать. Обняв себя руками, чтобы сохранить хоть толику тепла, я побрела к огню костра, мерцавшего совсем рядом.

Отряд расположился прямо на берегу озера, сразу за домом, каменной стеной закрываясь от пронизывающего ветра.