— Господи, совершенно забыл про «Кюммель»! — воскликнул он, вскочив и позвонив в колокольчик, и подходя к двери в спальню, добавил: — Скажи официанту, чтобы он оставил кофе здесь, вернусь через минуту. Ты найдешь его вкус великолепным, мой мальчик.

Он смачно причмокнул, проходя мимо, и закрыл за собой дверь с тихим хлопком. И хотя хлопок был негромким, Хендрик подпрыгнул, словно от звука выстрела. Инстинкт советовал ему последовать за дядей, причем незамедлительно. Молодой человек вспотел, его била дрожь. И все же он сомневался, яростно споря с самим собой, и все это время внимательно прислушивался. Из спальни не доносилось ни звука. Молодой человек говорил себе, что должен войти в ту комнату, пока не поздно, но тут же возражал, что не имеет никакого права так поступать и что он — глупец с разыгравшимся воображением.

Так прошло несколько минут, наконец Хендрик резко встал. На лбу выступила испарина. Не успел он сделать и нескольких шагов, как вошел официант. Тихо, без стука, но стоило ему появиться, юноша снова вздрогнул: он увидел, что дядя движется к столу.

Полковник возвращался к своему креслу, но дверь за его спиной оставалась закрытой. Без бутылки «Кюммеля», обе его руки были пусты. Он ими странно взмахивал, будто ища, на что опереться, и сам при этом покачивался. Бледное лицо полковника с выпученными глазами зародило в объятом ужасом юноше мысль: полковник отравился. Какой-то миг он не мог пошевельнуться и только смотрел, словно зачарованный, встретившись взглядом с глазами дяди. Потом еще невероятнее: тело, казалось, стало вытягиваться и, вытягиваясь, качалось, но качалось над полом, словно под ногами не было никакой опоры. В следующий миг голова полковника резко откинулась назад, обнажая багровую линию на шее, и Хендрик уловил одно слово, произнесенное шепотом: «Безболезненно».

— Сэр, мне сейчас подавать кофе или позже, чтобы не остыл, когда вернется полковник?

Это спросил официант, который видел в комнате только одного человека — гостя. Хендрик, в свою очередь, видел теперь только одетую в черное фигуру с кофейным подносом. Когда, несколькими минутами позже, они взломали дверь в спальню — та оказалась запертой изнутри, — кольцо из шнура на шее полковника уже сделало свое дело…

Доктор Фелдман

I

Молодой Пелэм подошел к дому доктора, когда на часах пробило половину двенадцатого, и, нажимая на дверной звонок, был горд своей пунктуальностью. Минута в минуту. Юноша выглядел как путешественник, только что сошедший с поезда и одетый не вполне подходяще для такой теплой летней ночи. Внимательный наблюдатель различил бы в его облике искателя приключений. В дополнение к теплому пальто молодой человек имел при себе шотландский плед, походный рюкзак, перекинутый через плечо, а крепкая трость и фетровая шляпа дополняли образ. Юноша в десятый раз перебрал в уме содержимое рюкзака: свечи, термос с кофе, сэндвичи, книга и пистолет, ключи в кармане — он ничего не забыл. Его сияющие глаза выдавали овладевшее им напряжение, он был взволнован. Молодой человек убеждал себя, что холодок, пробежавший по спине, вызван предвкушением. Возможно, так оно и было. Пелэм вспоминал, как сказал своему другу, доктору Фелдману, что он пойдет в любом случае. «Я пробуду там до рассвета, — говорил он. — Если вы не присоединитесь, я отправлюсь один». Он действительно так думал, но это было днем, а сейчас, в темноте ночи, его настрой претерпел явные изменения. Пелэм осознал, что жаждет компании. Присутствие тучного доктора Фелдмана с его черной бородой, низким голосом, широкими плечами и ясными карими глазами было бы как нельзя кстати.

Прошла минута, и Пелэм еще раз позвонил, с силой вдавив палец в кнопку звонка. «Я пришел вовремя, — повторил он сам себе, снова взглянув на часы, и осмотрелся.