Гризельда отвечала ему недрогнувшим голосом:

«Государь, я знаю, я всегда знала, что моя бедность не идет ни в какое сравнение с вашим богатством и великолепием. Я не отрицаю того, что родилась в простой семье. Я никогда не считала себя достойной быть вам даже прислугой – не то что супругой.

Клянусь вам, и Господь мне в том свидетель, я никогда не мнила себя хозяйкой вашего дома или госпожой, достойной такого господина. Я ваша раба. Я всегда ею была и всегда ею останусь. У меня нет иной цели в жизни, кроме как угождать вам.

Видит Бог, вы обходились со мной великодушно и благородно, хотя я никогда этого не заслуживала. Я благодарю вас за доброту ко мне. А теперь примите ее обратно. Откажитесь от нее. Я охотно возвращусь к отцу и проживу у него остаток жизни.

Я выросла в его скромной хижине и буду рада оставаться там до самой смерти. Я стану вдовой – и в мыслях, и в сердце, и в поступках. С тех пор, как я отдала вам свое девство, я была вам верной и преданной женой. Такой я и останусь. Я ведь была женой славнейшего государя. Да не попустит Бог, чтобы я когда-нибудь вышла замуж за другого.

Я молю Бога о том, чтобы ваша новая жена принесла вам счастье и процветание. Я охотно уступаю ей мое место, хотя оно и было для меня источником блаженства. Вы были и остаетесь моим повелителем. Раз вы хотите, чтобы я ушла, я сделаю это, когда пожелаете.

Вы спросили меня о приданом, которое я принесла с собой. Я прекрасно помню, что у меня не было ничего, кроме ветошей да старого тряпья. Боюсь, мне их уже не разыскать. Боже милостивый! Когда я вспоминаю о вашей щедрости ко мне в тот день, о том, как вы смотрели на меня, что говорили мне, – то и сейчас дивлюсь.

Есть пословица, которая оказалась верной – во всяком случае, для меня: „Любовь, состарившись, не сравнится с новой любовью“. Но, что бы меня ни постигло, даже сама смерть, я никогда не раскаюсь в своей любви к вам. Никогда и ни за что на свете.

Вы прекрасно знаете, государь, что велели снять с меня лохмотья и нарядить в роскошные платья. Я не принесла с собой в ваш дворец ничего, кроме веры, скромности и девственности. Я отдам вам обратно все богатые наряды и уборы, что вы подарили мне. Я верну вам и обручальное кольцо.

Остальные драгоценности вы найдете в моей спальне, в запертой шкатулке. Нагой я вышла из дома отца моего – нагой и вернусь в него. Я во всем готова повиноваться вашим повелениям. Но можно ли попросить вас об одном снисхождении, государь? Неужели вы в самом деле хотите, чтобы я покинула ваш дворец безо всякой одежды?

Ведь это будет огромным бесчестьем для вас, да и для меня, если то чрево, которое вынашивало ваших детей, будет обнажено перед всем народом. Позвольте мне не идти по улице совсем голой, как червь. Вспомните, государь, что я, пусть и недостойная, была вам женой!

Поэтому, как возмещение за невинность, которую я отдала вам и которой мне уже не вернуть, позвольте мне оставить как награду простую сорочку. Пусть это будет сорочка вроде той, что я носила до встречи с вами. Тогда я смогу прикрыть лоно той женщины, что некогда была вашей женой. А теперь я должна проститься с вами, государь, надеюсь, что я не прогневила вас».