— Торговый флот, — повторил Дэниел. — Что ж, неплохая работа. А как твои отец и мать?

— Мама работает на почте три раза в неделю по вечерам. Сейчас она на работе и вернется в девять. А отец — уполномоченный гражданской обороны… Но скажи, — она нервно теребила свои пальцы, — ты-то как сюда попал? Твое подразделение разместили где-то поблизости?

— Нет, я лежу в госпитале неподалеку от Ньюкасла. Я пробыл там уже достаточно долго.

— Достаточно долго? — Она слегка подалась вперед на стуле. — Сколько же времени ты там пробыл?

— Около трех месяцев, — ответил он, глядя в сторону.

— И за все это время тебе не пришло в голову известить нас о том, что ты здесь?

Он молча посмотрел на нее. Неужели она не понимает? Некоторые женщины слишком наивны.

— Я как-то не подумал об этом, — сказал он, наконец.

Снова оба молчали, и обоим было неловко. Не выдержав, она встала на ноги.

— Хочешь чего-нибудь выпить? У нас здесь где-то есть виски.

— Нет, нет, спасибо.

— Может, выпьешь чего-нибудь горячего? Чашку чаю или какао? Кофе у нас, к сожалению, нет.

— Я с удовольствием выпью чаю.

— Хорошо, тогда подожди минутку. Я быстро.

Ее «минутка» затянулась до пяти минут, и все эти пять минут он просидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Когда она вернулась, он понял, почему она отсутствовала так долго, — она причесалась и накрасила губы. И ему вовсе не показалось смешным, что она поспешила привести себя в порядок при его появлении.

— Тебе две ложечки сахара, как и раньше? — спросила она, протягивая ему чашку.

— Нет, одну, — ответил он, смеясь. — Война приучила меня к ограничениям.

Она присела на краешек стула и долго размешивала в чашке сахар, прежде чем заговорить.

— Расскажи мне, что ты делал все это время, — попросила она.

— Что я делал? — Он откинулся на спинку стула и на секунду задумался, потом скосил глаза на погоны своей формы. — Я поступил на службу в военно-воздушные силы, — сказал он.

— Это я уже и так вижу, — кивнула она.

Он наклонил голову и отпил из своей чашки.

— А еще я женился, — спокойно сказал он.

Она вздрогнула и попыталась заглянуть ему в лицо, но он смотрел в свою чашку.

— Ты… ты женился давно? — Ее вопрос прозвучал чисто формально.

— В самом начале тридцать седьмого года.

— В самом начале тридцать седьмого, — повторила она абсолютно бесцветным тоном.

Они внимательно посмотрели друг на друга.

— У тебя есть дети? — спросила она.

— А у тебя?

— Нет.

— Что ж, в этом смысле наши судьбы похожи. — Уголки его рта едва заметно дрогнули.

— Твоя… твоя жена… Она работает на каком-нибудь военном производстве?

Он приподнял брови и снова посмотрел в свою чашку.

— Я не могу знать, что она сейчас делает, Бриджит. Я развелся с ней в тридцать девятом году.

— Развелся! — вырвалось у нее.

Он улыбнулся.

— Тебя это шокирует?

— Нет, нет, меня это ничуть не шокирует, Дэниел. Я… просто мне очень жаль.

— О, здесь не о чем жалеть. Мы расстались по обоюдному согласию, и оба были очень рады этому.

Она не знала, что на это сказать, и ей опять стало неловко.