Капитан. Любите ли вы платья с серебряной вышивкой, прелестная Кэтрин? Пожалуй, вам бы очень пошел алый костюм для верховой езды, богато отделанный кружевом, — не правда ли? — и серая шляпа с голубым пером. Вообразите только: вы едете в таком наряде на хорошенькой гнедой кобылке, а солдаты отдают вам честь и говорят друг другу: «Это любезная нашего капитана выехала на прогулку». Или вы танцуете на балу менуэт с милордом маркизом, или приезжаете в театр «Линкольн-Инн» и входите в боковую…

Капрал. Ложу его ружья, сэр, оторвало напрочь, а пуля прошла по руке вверх, и на следующее утро наш полковой лекарь, мистер Сплинтер, извлек ее, — откуда бы вы думали, сэр? — слово джентльмена, она оказалась у него…

Капитан. На шее ожерелье, в ушах бриллиантовые серьги, щеки осыпаны мушками, которые так украшают женское лицо, и чуть-чуть подрумянены. Впрочем, что я! К чему румяна таким щечкам, подобным спелому персику, — ах, мисс Кэтрин, признайтесь, верно, птички иной раз клюют их, приняв за плоды…

Капрал. На дереве; сижу и вижу, как еще двадцать три человека наших один за другим перепрыгивают через ограду. Ну и жаркое же было дело, скажу тебе, друг Томас! Посмотрел бы ты на этих мусью, когда двадцать четыре осатанелых молодца с ревом и с гиком, рубя и коля, ворвались в их редут! Трех минут не прошло, как у пушек валялось не меньше голов, чем ядер, заготовленных для пальбы. Только и слышно было: «Ah sacré!» — «Получай, скотина!» — «О mon Dieu!» — «Проткни его насквозь!» — «Ventrebleu!» И не зря он кричал: «Ventrebleu!», — потому что «bleu» по-французски значит «насквозь», а «ventre» — «ventre», к вашему сведению, это…

Капитан. Талия очень низкая, как нынче в моде; уж что до кринолинов, вы даже и вообразить не можете, — клянусь своей шпагой, милочка, — на ассамблее в Уорике я видел одну даму (она прибыла в дорожной карете милорда), чей кринолин был величиной с походную палатку; под ним свободно можно было пообедать — ха-ха, черт возьми! И там…

Капрал. Мы нашли герцога Мальборо в обществе маршала Таллара, заливавшего свою печаль старым иоганнисбергером; неплохое, должен вам сказать, винцо, хотя куда ему до уорикского пива. «Кто из вас совершил этот подвиг?» — спросил наш благородный полководец. Я выступил вперед. «Скольких же ты всего обезглавил?» — спрашивает он. «Девятнадцать, говорю, да еще ранил нескольких». Как он это услышал (вы совсем ничего не пьете, мистер Хэйс), так даже прослезился, не сойти мне с этого места. «Ты, говорит, истинный герой. Не взыщите, маркиз, что я хвалю человека, перебившего столько ваших соотечественников. Истинный герой! Вот тебе сто гиней в награду», — и вручает мне кошелек. «Что ж, — говорит маршал, — он солдат и исполнял свой долг». С этими словами он достает роскошную табакерку из чистого золота с бриллиантами и предлагает мне взять…

Мистер Буллок. Как, золотую табакерку! Ну, и счастливчик же ты, капрал!

Капрал. Да нет, не табакерку, а понюшку табаку — хо-хо, разрази меня гром, если вру! Посмотрели бы вы, как расцвел наш неулыба Джек Черчилль при виде столь великодушного поступка! Он тотчас же подозвал полковника Кэдогана, притянул его за ухо к себе и шепнул…

Капитан. «Не окажете ли мне честь протанцевать со мной менуэт, миледи?» Тут все в зале так и прыснули со смеху.