Сами они привыкли, что всей системой управляет за закрытыми дверьми небольшая рабочая группа,
упрятанная в каком-то секретном районе. В конце концов, многие советские люди все еще пережевывают ленинский догмат о том, что буржуазные
правительства являются прислужниками монополистического капитала.
«Вот это-то, наверное, и есть тайный Центр управления, - думают они. » (10) Период разрядки в советско-американских отношениях посреди
периода брежневского правления стал отчасти возможен и благодаря усилиям необычайно изощренного советского дипломата Анатолия Федоровича
Добрынина, который с марта 1963 по март 1986 года работал послом СССР в США. Регулярные секретные беседы Добрынина с Киссинджером, советником
президента Никсона по национальной безопасности, а позже и госсекретарем США, обеспечили Центру запасной канал связи между Москвой и
Вашингтоном, который отчасти и прокладывал путь разрядке. Позже Киссинджер воспел хвалу «величайшему вкладу» Добрынина в дело улучшения
отношений между двумя странами и совершенству искусства его дипломатии. Но и способностей Добрынина не хватило для того, чтобы разрушить теории
заговоров, пользовавшихся такой популярностью в Москве. Время от времени его оппоненты в ЦК и МИДе говорили, что Добрынин «американизировался».
Ему приходилось все чаще занимать оборону и закрывать глаза хотя бы на некоторые предрассудки Москвы. Вот что говорил о Добрынине Шевченко:
«Хотя Добрынин хорошо понимал систему государственного управления Соединенных Штатов, даже он не решался давать точного анализа разделению
исполнительной и законодательной власти в Америке во время уотергейтского кризиса. » (11)
Хоть и на уровне пустых слов, но разрядка продолжалась и после падения Никсона. В августе 1975 года в Хельсинки Совещание по безопасности и
сотрудничеству в Европе приняло Заключительный акт, который провозглашал все европейские границы «нерушимыми» и призывал государства Востока и
Запада придерживаться цивилизованных норм международных отношений и уважать права человека. Однако созданные в Советском Союзе Хельсинкские
группы по контролю над соблюдением прав человека были вскоре прикрыты КГБ. Большинство их членов были арестованы или отправлены в ссылку.
На преемника Никсона и бывшего вице-президента Форда в Центре смотрели с легким презрением. Андрей Громыко, который, как и Андропов, стал
членом Политбюро в 1973 году, снисходительно писал о нем: «Иногда случается, что человек занимает высокий пост, а пишут и говорят о нем лишь
мимоходом. К этой категории принадлежит и Джеральд Форд, пробывший на посту президента чуть больше двух лет. » (12)
Хотя Москва была явно невысокого мнения о способностях Форда, она стремилась к его победе на президентских выборах 1976 года. С присущим им
консерватизмом кремлевские лидеры предпочитали хорошо известную посредственность вроде Форда непредсказуемому и неизвестному демократическому
кандидату Джимми Картеру. Считалось, что при Форде запасной канал связи между Добрыниным и Киссинджером сможет существовать. По мере приближения
выборов и на советское посольство, и на резидентуру КГБ в Вашингтоне обрушился шквал запросов о предсказании результатов выборов.
Добрынин тогда говорил Шевченко, «что Центр бомбардировал Вашингтон своими запросами несколько месяцев. » (13) Похоже, что и от посольства, и
от резидентуры требовалось делать свои ставки на этой предвыборной игре.
Хотя Джимми Картер был, пожалуй, самым образованным президентом за весь послевоенный период, в 1977 году он был и чужаком в Вашингтоне и
новичком в дипломатии. |