|
В отличие от моего шефа, Цвигуну рисоваться не перед кем — он и так собутыльник Брежнева. С другой стороны, Цвигун — мужик тертый. Очень бы не хотелось оказаться у него на крючке. Так ведь окажусь сразу же: я скрыл шифровку от прямого начальства и передал ее лично Цвигуну. Должностное преступление. Опасно! Погоди-погоди, Степан Федорович! Давай копнем глубже… Допустим, все так и есть. И шифровка Волкова — не туфта, а чистая правда. Что предпримет Цвигун? Поедет на встречу? Как? Без ведома Андропова? Ну, допустим, изобразит первый зампред КГБ какую-то срочную необходимость слетать в братскую социалистическую страну. Только ведь этот самый Мишин тоже не идиот. И за «железный занавес» не высунется — ему, имеющему расстрельный приговор, это вовсе ни к чему. Стало быть, надлежит Семену Кузьмичу мотануть на Запад. И не в составе советской партийно-правительственной делегации, а под чужой фамилией, с чужим паспортом. И обязательно одному. Потому как командирование людей с Лубянки происходит только по личному распоряжению Андропова. Как минимум — Воронцова, шефа Первого главного управления. В общем, темный лес получается. Сунет ли Цвигун голову в петлю? Рискованно. В конце концов, за шифровкой может стоять чья-то хитрая игра. Пускаться в путешествие в одиночку — просто непрофессионально. И потом, как? Он же не попрет через какой-нибудь коридор на южной границе? Риск колоссальный, особенно в сложившейся ситуации. И тогда… И тогда, Степан Федорович, он обратится к тебе. Да-да, именно к тебе, потому как сейчас родная контора для него — хуже эмиграции. И ежели его война с Андроповым достигла такого уровня, стало быть, на Лубянке Цвигун под колпаком. Таким образом, наши шансы выравниваются. Скорее даже, он будет обязан мне больше, ведь ГРУ может дать ему то, чего он никогда не получит на Лубянке… Черт! И все же, самое простое было бы уничтожить к гребаной матери эту шифровку, и никакой головной боли!..»
Приняв, наконец, решение, Никифоров раскрыл небольшую серую книжицу с «вертушечными» телефонными номерами, нашел нужную строчку и набрал номер из четырех цифр. На третьем гудке трубка ожила резким басом: — Генерал Цвигун. Слушаю! — Здравия желаю, товарищ генерал, — с наигранной бодростью в голосе поприветствовал Цвигуна шеф внешней разведки ГРУ. — Генерал-лейтенант Никифоров из ГРУ побеспокоил. — Приветствую вас, Степан Федорович, — голос Цвигуна звучал прохладно, предупреждающе. С наголо обритым, как уголовник, генералом ГРУ Цвигун встречался только на официальных мероприятиях, а по телефону и вовсе говорил считанные разы. — Какими судьбами, коллега? — Возник один щепетильный вопросец, хотелось бы обсудить не по телефону… — Никаких проблем, Степан Федорович, — автоматически, не думая, ответил Цвигун и почувствовал как резко, сами по себе, стали холодеть кончики пальцев, сжимавшие пластик телефонной трубки. — Вы ко мне или я к вам? — Предлагаю нейтральную территорию. Как насчет партии в шахматы, Семен Кузьмич? Насколько мне известно, вы этим делом увлекаетесь? — Да вроде бы увлекался лет пятнадцать назад, когда волос было побольше, а дел поменьше, — пробурчал Цвигун. — Но на одну партию, думаю, силенок хватит… — Гарнизонный Дом офицеров в Архангельском, конечно же, знаете, Семен Кузьмич? — Знаю, — отрывисто бросил Цвигун, обматерив про себя Никифорова. «И это он называет нейтральной территорией, фантомас хренов?! Территориальная единица ГРУ, отстойник для нелегалов с парадными мундирами в бабушкиных шифоньерах!..» — Там, правда, еще не завершился капитальный ремонт, — словно угадывая ход рассуждений Цвигуна, как ни в чем не бывало продолжал Никифоров. |
