11. ВАШИНГТОН. ЧАСТНЫЙ ДОМ В ПРИГОРОДЕ

<style name="115">Февраль 1978 года

…Когда мы вышли из машины — вначале Стеймацки, а вслед за ним я, уже основательно стемнело. А потому разглядеть толком место, куда привезла меня эта отделанная серебром черная яхта на резиновом ходу, было очень трудно. В непосредственной близости просматривался лишь небольшой внутренний дворик за железной оградой, упиравшийся в глухую кирпичную стену приземистого двухэтажного дома, увитую облысевшим плющом. Располагая единственной информацией, которую выдавил из себя не очень-то щедрый на откровения Лука Стеймацки, я знала только, что нахожусь в Вашингтоне. Хотя, имея уже достаточный опыт общения с профессиональными шпионами, я допускала, что это запросто мог быть не Вашингтон, а какой-нибудь другой город.

Или не город вообще.

— Пройдете чуть вперед, — тихо и как-то вкрадчиво сообщил мне за спиной этот без пяти минут пенсионер, — затем свернете направо и сразу же увидите дверь. Можете не звонить — она открыта. Good luck, мисс Мальцева!..

— А что, нельзя было подвести меня прямо к двери? — огрызнулась я, не оборачиваясь, через плечо. — Или там, за утлом, огонь по сотрудникам ЦРУ открывают без предупреждения?

— Прямой путь не всегда самый верный.

— Где-то я уже нечто подобное читала.

— Ваша аномальность, мисс Мальцева, имеет глубокие социальные корни, — вежливо откликнулся Стеймацки.

- В своем Корнельском университете вы занимались советологией?

— Юриспруденцией. Идите же!…

…Дверь действительно была, причем на том самом месте, где и предсказывал мудрый Стеймацки — добротная, деревянная, покрытая благородным лаком, с длинной бойницей узкого стеклянного окошка, врезанного, очевидно, не столько в целях безопасности, сколько из эстетических соображений. Никаких тебе родных советских «глазков» с металлической шторкой изнутри, в которые мои соотечественники молча, затаив дыхание и согнувшись в три погибели, разглядывают непрошенного гостя, а тот, в свою очередь, делает вид, что ни о чем не догадывается и пытается выглядеть максимально респектабельно. Унизительная процедура, рожденная маниакальным недоверием друг к другу!

Однако в доме, куда меня привез Лука Стеймацки, ко мне, судя по полуоткрытой двери, относились с пониманием и даже радушием. Притворив за собой дверь, я огляделась и увидела, что попала в довольно узкий коридорчик, плотно уставленный ящиками для обуви, вешалками и зеркалами в роскошных бронзовых рамах.

— Здесь есть кто-нибудь? — громко спросила я по- французски и на всякий случай остановилась.

— Госпожа Мальцева, вы прекрасно выглядите! — французский Уолша, появившегося в противоположном от меня конце коридора, явно нуждался в более интенсивной практике.

— Моим врагам! — пробормотала я себе под нос по-русски, изображая на лице довольно жалкое подобие благодарной улыбки и направляясь в сторону хозяина.

Он протянул мне сухую и крепкую, как доска, ладонь.

— Добрый вечер, Вэл. — Уолш как-то странно посмотрел на меня и улыбнулся, — Вы позволите мне называть вас так или придумаем что-нибудь другое?

— Мне нравится это имя.

— Валентина звучит грубее, не так ли?

— Валентина постоянно напоминает мне, откуда взялась Вэл…

Он хмыкнул, очень аккуратно взяв меня под локоть, и развернул в сторону огромного холла с неизменным камином и изобилием мягкой мебели. Занимавший целиком угол у широкого зашторенного окна черный рояль, уставленный фотографиями в рамочках и подсвечниками, смотрелся здесь так, словно его внесли по ошибке, перепутав адрес.