Сумиты закричали, открывая бессистемный огонь. Командир словно открыл им глаза, отвел застивший их морок.

Пули вязли в дергающихся орочах, возможно даже убивая отдельные, но их было слишком много, а расстояние слишком мало, чтобы чудище можно было остановить.

Одним рывком Кетанг преодолел остаток коридора и высунулся на лифтовую площадку.

Хвост с острым, словно пика треугольником на конце выстрелился вперед быстрее пули и насадил на себя ближайшего сумита. На протяжении нескольких бесконечных секунд, он то выныривал из тела, то погружался в него.

Несколько жутких петель образовалось над поверхностью тела несчастного, пока хвост путешествовал по его телу. Это продолжалось до тех пор, пока сумит кричал и агонизировал, а когда замолк, хвост разом выпрямился и разорвал его на части.

Продолжая вести огонь, который больше досаждал чудовищу, чем имел эффект, сумиты отступали к остальным коридорам. Обычно в бою они держались компактной группой, так легче было обойти блокпосты. Но теперь случай был другой, и Михаил крикнул:

— Разделимся! Держим связь по рации!

Двое бывших часовых продолжали держаться вместе, Иса попал вместе с неразлучным Казбеком, сам Михаил оказался в коридоре вместе с Махмудом.

Следом за ним со змеиным шипением вполз ороч, озираясь единственным глазом. С криком "Шайтан!" Михаил выстрели навскидку, держась за рукоять, в извивающегося ороча не попал, но того больно задело бетонной крошкой, и он тонко взвизгнув, выдернулся обратно.

Сумиты побежали прочь, уже не оглядываясь, и вскоре крики и выстрелы остались позади.

36. Женщины

Они едва не умерли со страха два раза подряд, в момент, когда раздались выстрелы, и второй, когда в дверь каморки кто-то начал ломиться. Однако дверь уперлась в табурет, шаткая вещь перекосилась, но какое-то время продержалась. Женщины с визгом кинулись не к двери, как поступил бы любой благоразумный человек, желавший продлить свою жизнь, а совсем наоборот, в противоположную сторону и забились в угол.

— Не бойтесь, я не сделаю вам зла! — гортанно проговорили в темноте, и чтобы рассеять их сомнения включился фонарик.

Вышло наоборот. Пронзивший темень луч осветил жуткую маску. Длинные седые лохмы, лица не видно из-за непомерно разросшейся бороды. Одет незнакомец был в запыленную робу. На руке, попавшей в луч, огромные черные ногти.

— Не подходи! — крикнула Жанна.

— Я не подхожу, — проговорил неизвестный, после чего выключил фонарик.

— Включи! — потребовала тотчас женщина.

— Свет могут заметить, — возразил неизвестный. — Вам надо уходить. Вы слышали стрельбу? Плохие люди вернулись. Они вас найдут.

— Это сумиты?

— Нет, они из милиции.

— Что ты говоришь? Здесь кроме сумитов никого нет!

— Ты врешь! — крикнул вдруг неизвестный. — Они из милиции. Они хотят посадить меня в тюрьму.

Лиза в темноте взяла Жанну за руку, перепугав до смерти, и та от неожиданности едва не закричала.

— Конечно, дорогой, они из милиции, — сказала девочка. — Мы тоже от них прячемся.

— Правда? — с надеждой спросил бородач.

— Не вру, клянусь богом!

— Что вы натворили?

— Мы это…проститутки! Так что считай ни за что.

— Что ты несешь? — гневно зашептала Жанна, Лиза ее так же шепотом оборвала:

— Молчи, женщина!

— Вот и меня ни за что! — проговорил неизвестный. — Я ни в чем не виноват!

— Я знаю, дорогой, — продолжила Лиза, как ни в чем не бывало.