– Психуешь? – спросил Конягин. – Правильно делаешь, что психуешь. Повторяю еще раз, специально для тех, до кого долго доходит. Хват выполнил поручение и вышел на связь. Я сказал Жгутову, что он – осведомитель Черного Ворона, а его девка – «белый чулок», ну, чеченская снайперша. Жгутов сделал вид, что поверил, и вылетел на их ликвидацию.

Халат соскользнул с забегавшего по комнате Завадского.

– Куда подевался Хват с компьютером? – заорал он. – Откуда взялась посторонняя девка?

– Ах, – крякнул Конягин с наслаждением. – Хор-роша!

– Кто?

– Водочка. Насчет девки не знаю, врать не стану.

– Ты совсем охренел? – Завадский замер, наливаясь страшным предгрозовым спокойствием. – Ты жрешь водку, вместо того чтобы искать своего капитана? Если он приволочет компьютер сюда и сдаст его в разведку или в ФСБ, нам кранты. Не нам – тебе лично, Павлуша. Делом-то займется военная прокуратура, а не какая-то другая. А уж я найду способ тебя утопить, как слепого котенка.

– Ой, как страшно, – шутовски заблажил Конягин. – Что же мне делать, товарищ генерал-майор? Как искупать свою вину? Какие будут ваши указания, товарищ начштаба?

– Не юродствуй, мудак. – Встретившись взглядом с проституткой, заглянувшей в комнату, Завадский жестом показал ей: «убирайся туда, откуда пришла». – Слушай меня и запоминай, – продолжал он, понижая голос до еле слышного. – Нужно объявить, что на территории Чечни под видом милиционера действует террорист, бандит и насильник, которого следует изловить, а еще лучше – уничтожить. Мол, он вооружен и очень опасен, а потому живым брать его необязательно, понимаешь меня, Павлуша? – Завадский опустился на стул, словно разговор с бестолковым подчиненным совершенно вымотал его, обессилил. – Кинь личный состав на облаву, пусть прочесывают лес, устраивают засады, ищут его с «вертушек». Компьютер потом найдешь среди личных вещей убитого.

– Могу предложить еще один вариант, – бодро сказал Конягин.

– Ну-ка, ну-ка?

– Хорошо бы на Хвата чеченцев натравить. Сообщить им, что это он Черного Ворона завалил, и дать его приблизительные координаты.

– Умно! – воскликнул Завадский. – Очень умно! Так действуй, Павлуша.

– Нет, – возразил Конягин уже не приподнятым, а каким-то замогильным голосом. – Бесполезно все это. Уйдет Хват. Уже ушел.

– Вздор! Из четырнадцатого квадрата просто так не выберешься!.. Слушай, – Завадский хлопнул себя по лбу, сраженный внезапной идеей, – а этот Хват больше на связь не выйдет? Можно было бы его запеленговать и…

– Вот и попробуй. Флаг тебе в руки.

– Какой флаг?

– Известно какой. – Конягин пьяно захихикал. – Волобуев, вот вам буй.

– А, Волобуев, значит, – протянул Завадский с угрозой. – Гляди, как бы тебе твои смехуечки боком не вышли. Как бы этот самый буй у тебя в заднем проходе не оказался…

– Не пугай меня, Николай. Финита ла комедиа. Петкун подкрался незаметно, говоря по-русски. – После продолжительного бульканья в трубке опять раздался голос Конягина, очень тихий, очень усталый, почти безжизненный: – Дальше сам эту кашу расхлебывай. Прощай. Не поминай лихом.

– Что значит «не поминай»? – взвизгнул Завадский таким пронзительным голосом, словно был он не генералом, а бабой, застигнутой с голой задницей в укромном местечке.