Я угрюмо молчал, так как расценки на киллерском рынке были для меня тайной за семью печатями.

— Ну что, по рукам? — осведомился он.

Причудливая игра теней и света лампы на лице Киная

в сочетании с недоброй усмешкой делали его сейчас до жути похожим на Мефистофеля. Я поежился и осторожно спросил, заранее зная, что отказаться от его предложения не смогу:

— Что за работа?

— Сделай для меня то, что должен был сделать для Зимы, — продолжая усмехаться, ответил он, — Убери его.

Я помедлил, устало тасуя в голове колоду всевозможных вариантов. По всему выходило, что удачного расклада для меня в этой партии не предвиделось.

— А если я сейчас соглашусь, а потом просто исчезну? — поинтересовался я.

— Девчонка, — спокойно напомнил Кинай. — Только не утешай себя мыслью, что она умрет легкой смертью. На воображение мои пацаны не жалуются.

— Что ж, мы могли бы все обсудить. — Я пытался тянуть время, понимая, что если соглашусь, то обратного пути уже не будет. Дать свое слово этим людям было равносильно подписанию контракта.

— Мы уже все обсудили, Айболит, — Кинай поднялся с места, — так что кончай волынку. Да или нет?

— Да, — помедлив, выдохнул я. А что, черт возьми, я еще мог сказать?

— Вот и молодца, — одобрил Кинай, направляясь к выходу. — Да, вот еще что. Один ты вряд ли справишься. Поэтому я подобрал тебе напарника. Угадай, кого? Правильно, Стрижа. Не благодари, Стриж, не надо, — взмахом руки остановил он Стрижа, совершенно ошалевшего от такого поворота событий и порывавшегося что-то сказать. — Я знаю, ты будешь рад оказать мне эту небольшую услугу, верно?

Стриж промямлил в ответ что-то о неотложных делах, ждущих его на родине.

— Ну уж с Калачом я как-нибудь договорюсь, — усмехнулся Кинай. И он сгинул из квартиры вместе со своей бандой, Ксенией и трупом толстяка. .

Я наконец-то поднялся с колен, сунул в рот сигарету, с наслаждением затянулся и, выпуская дым, поинтересовался:

— Что будем делать, Стриж?

— Ты ко мне не примазывайся, — зарычал из своего угла Стриж, сверля меня злобным взглядом, — У нас с тобой общих дел быть не может! Ты хоть представляешь, насекомое, как я из-за тебя попал?

— А я, получается, в лотерею выиграл? — тоже разозлился я. — Что ты наговорил Кинаю обо мне?

— Что-что, — передразнил меня Стриж, — правду сказал, вот что. Что ты — самый пакостный сукин сын, которого мне только доводилось встречать.

— Какая гнусная клевета! — возмутился я. — Впрочем, ты за нее еще ответишь. Стриж, а ты знаешь, где прячется этот Зима?

— Как не знать, — тоскливо вздохнул он, разглядывая пол. — Это ты у нас темный, в местных делах ничего не смыслишь, А дела здесь обстоят так… — Стриж набрал полную грудь воздуха и, судя по всему, собрался прочесть мне целую лекцию по криминогенной обстановке на Юго-Востоке.

Зная за ним маленькую слабость без устали болтать по поводу и без и подозревая, что Стриж не умолкнет теперь до утра, я быстро уточнил:

— Только в двух словах, ладно?

— Хорошо. Слушай. Дальний Восток — это лес, нефть, рыба и…

Я слушал его, выпучив глаза. Уж чего-чего, а того, что Стриж начнет свое повествование с экономической географии, я никак не ожидал. Плохо дело, рассудил я, покуривая сигарету и прикидывая, как бы направить его мысли в нужное русло.