— Тогда садитесь, пожалуйста, вот на этот стул. Выпрямитесь. Голову поверните чуть левее. Еще. Еще. Вот так. И замрите, пожалуйста... Спасибо.

Иван Иванович сидел и ждал продолжения.

— Спасибо, — повторил фотограф.

— А как же...

— Заказ вам оформит приемщица. Иван Иванович вышел в вестибюль.

— Все в порядке? — спросила приемщица.

— Да. А когда можно будет...

— Заказ будет готов вечером. Часам к шести. Вот ваша квитанция.

— Извините, а вы тоже справки имеете? Все? — не удержался, спросил Иван Иванович.

— Какие справки?

— Ну, что вы не отвечаете за свои действия. На случай милиции.

— Какой милиции?

— Которая может прийти. И поинтересоваться...

— Ну что вы, к нам никто не придет. Мы с милицией дружим, — улыбнулась приемщица. И показала на стену.

На стене, на специальном стенде были выставлены портреты милиционеров. Коллективные портреты личного состава районного отделения милиции. И отдельно, в парадной форме, руководства.

— Милиционеры фотографироваться любят. Очень. Так что у нас все в порядке...

Иван Иванович вышел из ателье. Уже совершенно убежденный, что в этой стране в ныне существующее время паспорта и прочие удостоверения являются обыкновенным товаром и продаются, как колбаса, хоть даже на вес. Были бы деньги...

— Ну что? — спросил приемщицу вышедший на свет Божий фотограф. — Похож? Мне показалось что похож.

Приемщица вытащила из ящика стола фотографию. Из личного дела Иванова Ивана Ивановича. Ту, что использовала в своих ориентировках милиция.

— Похож. Просто одно лицо. И глаза, и рот, и уши...

— Думаешь, он?

— Наверное. Скорее всего он. Ну даже если не он, все равно надо звонить. А то нам с тобой... Фотограф взялся за телефон.

— Але. Гриша? Это я. Ты просил перезвонить! По той фотографии. Которую оставил, чтобы, если что, узнать. Так вот передай, что клиент приходил. Похожий на него клиент. Очень похожий. Ну говорю же тебе... Да. Сфотографировал. Да. Можно будет сравнить. Велели, чтобы приходил вечером. К шести. Да, буду ждать твоего звонка...

— Сева? Это я. Мне звонили с Профсоюзной. Там, кажется, нарисовался разыскиваемый человечек. Да. Заказал два паспорта. Простой и заграничный. Фотограф говорит, что очень похож. Что просто одно лицо. Передай Папе, что это я первый сказал. И еще передай, что, как только нарисуется кто-нибудь еще, я сразу... Что для Папы я любого нужного ему человечка из-под земли добуду... Передашь? А я тебе по гроб жизни...

— Папа, ты был прав. Ты был прав, как всегда. Он пришел за документами.

— Кто пришел?

— Разыскиваемый нами тип. Тот, который с Агрономической. Он пришел и заказал две ксивы. Одну нашу, Другую — которая чтобы линять за кордон. Он платит не торгуясь. У него есть бабки. Папа.

— Значит, сам пришел...

— Что с ним делать, Папа?

— Ничего не делать. Приставить пару смышленых глаз. Пусть посмотрят за ним. Узнают, куда ходит, с кем встречается. Пусть только посмотрят, я сказал! И ничего больше! За больше я с тебя шкуру сдеру!

— Я понял, Папа. Пусть только посмотрят.

— Все, иди. И передай, что если они его на этот раз упустят...

Распоряжение Папы пошло в низы.

— Сева? Это я. Я хочу тебе объяснить за клиента. А ты должен объяснить за клиента своим «шестеркам». Его надо придержать часов до восьми. Обязательно до восьми. Потому что раньше я не успею. А в восемь отпустить на все четыре стороны.