Актер молчал.
– Зачем мне что-то говорить, если вы меня все равно убьете?
– Затем, Рома, что жизнь нужно прожить так, чтобы, умирая, не было мучительно больно.
– Я ничего не скажу!
О том, чтобы напасть, Казарин даже не думал. Ему хотелось накрыться с головой одеялом и плакать.
В следующий миг сильные руки сбросили его с кровати, перевернули на живот; в правое ухо медленно вошло что-то холодное, металлическое и острое.
Казарин обмочился.
– Хорошо, что ты вчера подрался. Все синяки спишут на эту драку. Ну, я слушаю!
Актер вогнал авторучку поглубже в ухо, и Казарин рассказал все.
– Ничего не забыл?
– Нет!
На обдумывание ситуации Актеру потребовалось меньше минуты. Он слез со спины Казарина, подошел к окну. Стоял к Роме спиной, провоцируя его. Казарин на провокацию не поддался.
– Значит, Волгин поверил тебе?
– Да. Но про вас я ничего не говорил.
– Вставай, возьми тряпку и вытри свое ссанье. Не рубашку, мудак, а тряпку! Что, в ванной их нет?
Под наблюдением Актера Рома выполнил приказание.
– В армии не служил? Оно и видно… Ладно, сойдет. Теперь садись к столу, возьми бумагу. Пиши: «Я, Казарин P.P., раскаявшись в совершенном мною убийстве Инны Локтионовой, решил добровольно уйти…»
У Казарина отказала рука.
– Я н-не могу! Отпустите меня, пожалуйста!
– Рома, – Актер вздохнул, – смоги, пожалуйста. Можно, конечно, обойтись и без письма. Я порежу тебя на куски и спущу в унитаз, ты станешь просто пропавшим без вести, а я все равно найду способ повесить это дело на тебя. Сам понимаешь, ничего личного, чистый бизнес. Мне нельзя в тюрьму.
– Д-давайте я лучше признаюсь, и меня посадят…
– Пиши.
Глядя сквозь туман. Рома закончил письмо.
– Число поставить не забудь. Да, внизу припиши, что оставляешь шесть тысяч баков, которые просишь передать своим родителям.
Актер боялся, что подруга, обнаружив труп, не растеряется и приберет деньги к рукам, что впоследствии может вызвать вопросы ментов. Если, конечно, кто-то начнет ковыряться и раскопает, с какой суммой Рома покинул Новозаветинск. Миллион к одному, что этого не будет, но кто знает?
– Ты единственный ребенок в семье?
– Да.
– Плохо…
В руке Казарина оказался «Таурус». Рома не понял, откуда взялся револьвер, так же как в следующее мгновение не понял, почему его рука вдруг изогнулась и холодный ствол револьвера коснулся правого уха.
Рядом с головой раздался негромкий, будничный щелчок – это ударно-спусковой механизм пришел в движение, поднимая курок.
Казарин не вспомнил ни одну из своих трехсот с лишним женщин.
Он ничего не вспомнил.
Стало темно…
– Зуйко? Есть такой засранец. Он и у вас что-то замолотил?
– Да нет, вряд ли. Общие вопросы.
– Плохо. Отпускать его придется.
– Нет доказательств?
– С доказательствами как раз все нормально. Его под залог выпускают, в десять тысяч рублей.
– За бандита – залог в пятьсот баксов?
– Он не бандит, а временно не работающий. У него болят почки, и жена на втором месяце беременности.
– На втором? Так он же сидит больше двух! Следователь пожал плечами.
– И когда его… того?
– Его «того» послезавтра. Так что если хочешь поговорить, то спеши. Он, кстати, наверняка знает от адвоката, что вопрос решен.
– Дело дашь полистать?
– Не дам, на проверке оно. |