— Ясно, как бы там ни было, не в ваших интересах игнорировать задачи, которые вы будете выполнять по указаниям мистера Троцкого. Вы же хотите жить? Да, что это я вас об этом спрашиваю! Простите, это был чисто риторический вопрос. Но я бы хотел предупредить, что за вами будут внимательно наблюдать. Я мог бы вас об этом не предупреждать, но опытный фальшивомонетчик всё равно почувствует за собой слежку. У вас есть только один выход, и этот выход — работать на нас, и только на нас. Вы поняли?

— Да!

— Вот и отлично, а сейчас, уважаемые революционеры, я вынужден вас оставить, у меня, видите ли, есть ещё дела, и они касаются уже другой сферы деятельности, а потому, извольте откланяться и оставить вас наедине с вашими, исключительно революционными, проблемами. Вас ждёт новый, чудный мир, вы пойдёте вперёд, не оглядываясь, а меня ждёт старая добрая Англия. Она не переживёт таких потрясений, которые сейчас сотрясают ваше государство. А посему, всего хорошего, господа!

И, забрав котелок и подхватив стильную трость, он вышел из кабинета, сел в стоящий возле Мариинского дворца автомобиль английского посольства и укатил в неизвестном направлении.

* * *

Феликс с ужасом читал письмо от брата Герхарда из Санкт-Петербурга. Всё то, о чём предупреждал когда-то Мамба, кажется, начало сбываться. Россия отступала и, оказавшись в кольце врагов, после поражения Франции, стала отчаянно обороняться, но после весеннего наступления Тройственного союза на Российскую империю, положение на фронтах стабилизировалось.

А в это время, в столице Российской империи стала твориться откровенная дичь. Монарха, которому присягала армия, отстранили, его место никто не занял. Вместо созыва Учредительного собрания, власть захватило Временное правительство, сборище случайных людей, не имевших власти. Вся власть была в руках Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Чем это всё закончится, было совсем непонятно.

Войска разлагались, их агитировали прекратить сопротивление, а члены Совета РСК предлагали заключить мир с Германской и Британской империей, отказаться от всех территориальных претензий, уступить им Польшу и предоставить независимость Финляндии. На Дальнем востоке предлагалось уйти из Манчжурии и прекратить строить КВЖД, а также отказаться от всех претензий на любые территории вокруг острова Сахалин, который отходил Японии, как и Курильские острова.

Но и в этом Совете не было единства, это сборище, имея сейчас реальную власть, не могло ей воспользоваться, и больше напоминало лебедя, рака и щуку, воспетых в одноимённой басне Крылова.

Нужно было срочно предпринимать какие-то активные действия. Но какие? Недобро зашевелились латышские полки, и здесь уже было недалеко до погромов остзейских немцев. Почувствовав угрозу, многие снимались со своего места и уезжали в Америку, или переселялись сюда, в немецкое Поволжье.

И Феликс принял решение. Семья Герхарда была в опасности, армия деморализована, крестьяне жаждали земли, а рабочие, по своей наивности, рассчитывали, что теперь они будут хозяевами заводов и фабрик.

Но в Баронске, в большинстве своём, на заводах работали поволжские немцы, они же обрабатывали поля. Русские же рабочие, которые трудились на артиллерийском и патронном заводах фон Штуббе, были социально обеспечены и не собирались ввязываться в революцию.

А потому, собрать трёхтысячный отряд превосходно вооружённых бойцов, и взять его под своё личное руководство, Феликсу не составило большого труда. Желая перестраховаться, он направил свою семью, снабдив их запасом ценностей, по Волге в Баку, а оттуда, прямиком в Хартум.

За них он не волновался, у Мамбы на всём этом пути уже находились не только прикормленные чиновники, но и специальные отряды из людей, контролирующих контрабандные пути и защищающие как от бандитов, так и от тех сил, которые направляли для перекрытия англичане.