— А я грежу о тебе с того самого дня, когда ты впервые въехал в Барилон и проехал по нашей улице на вороном скакуне. — Тихо шепнула ему в ответ Лизетта и слегка прикусила свою нижнюю губку.

После этих слов бравый рыцарь-сердцеед рассмеялся тихим, радостным смехом и решительно шагнул в павильон, словно прыгнул с борта корабля в водоворот. Правда, водоворот это имел яркую, рыже-полосатую раскраску и удивительно шелковистый мех, на котором ему было так приятно затеять самую долгую и самую изощренную любовную игру, которой Кирилл когда-либо предварял то, что он обычно назвал сугубо армейским термином — десантированием без парашюта. Впрочем, на Ильмине он уже стал забывать о том, что бывает ещё и прыжок в постель с парашютом.

Лизетта тоже никуда не торопилась и ей нравились нежные руки Кира и то, что его губы не простаивали без дела ни единой лишней секунды. К тому же она и сама ничуть не хуже его умела играть на таком тонком инструменте, как тело мужчины и сумела извлечь из горла своего любовника немало страстных возгласов и вскриков. Поэтому то, чем вознаградил или наказал её Тетюр, исчезло в пламени их страсти совершенно незаметно и безболезненно, испарилось, растаяло, словно лёгкое облачко тумана под горячими лучами солнца, после чего они занялись любовью с ещё большей страстью.

С перерывами на то, чтобы пообедать, искупаться в озере, принять вместе ванну, просто порезвиться, они занимались любовью до глубокой ночи и уснули крепко обнявшись, как будто боялись потерять друг друга в ночи. Точно так они и проснулись, крепко обнявшись. Было раннее утро и от воды поднимался молочно-белый туман, но в павильоне было тепло, сухо, тихо и уютно, хотя его стены и состояли из множества дырок, забранных в мрамор. Нежно гладя Лизетту по волосами и целуя время от времени её лицо, Кир, вдруг, вспомнил о том, что давно уже хотел задать ей вопрос, с чего это она решила родить от него ребенка. Начав издалека, он задал-таки ей этот вопрос и лукаво посмотрел прямо в глаза женщины. Та, мило улыбнувшись, спокойно ответила ему:

— Кир, милый, ты ведь уже знаешь, что я не простая жительница Ильмина, ведь мой отец, как и Тетюр, маг Мастера Миров и он обладает способностью путешествовать с одной планеты на другую. Какое-то время он жил на Ильмине, а потом, когда мне исполнилось двенадцать лет, покинул наш мир, но вернулся, когда мне было уже семнадцать и я собиралась выйти замуж. Он пробыл на Ильмине ещё два с лишним года и снова покинул его, но уже вместе с моей матерью. Тогда-то он и посвятил меня в маги и дал мне все те знания, которыми обладал сам. Как ты и Тетюр мой отец родился на одном из базовых миров, который называется Земля, а потому он человек чистой расы. Какое-то время после смерти Рауля и рождения Джакомо, я хотела покинуть Ильмин и стать, как и мой отец, магом-путешественником, но мне открыты не опорные миры, а только миры третьего круга, эти жуткие миры развития, ведь я полукровка, и я отказалась от этой мысли, ведь все они очень примитивные и отсталые. Их скорее следовало бы назвать тюрьмами. Туда Мастер Миров отправляет на испытание души умерших людей и даёт им там новые тела. Женщины там бесплодны, а мужчины живут одними только страстями, зачастую низменными. Зато теперь, когда я зачала от чистокровного человека, в том случае, если мне повезёт, наступит моё полное перерождения и я стану женщиной чистой расы.

Кир еще крепче обнял Лизетту и спросил её:

— А в чём именно тебе должно повезти, Лизонька, и чем мы с Тетюром можем тебе помочь?

Она сладко вздохнула и сказала:

— Я должна родить сына, Кир.