Глава двенадцатая

Увы, но медовый месяц Кирилла и Лизетты продлился всего пять дней, хотя барон Джулай Каспер ещё не завершил всех работ на строительстве учебного центра и ему не требовалось срочно отправляться в Каспервилль. Нашлась иная, ничуть не менее важная причина, по которой ему требовалось срочно прервать его и отправляться в город. Когда проснувшись утром Кир вышел из павильона, то подняв большую корзину со снедью он обнаружил в ней конверт из плотной, голубой бумаги с узорчатой текстурой и водяными знаками и поскольку Камил не счёл нужным говорить ему что-либо, решил вскрыть его после завтрака.

Он занёс корзину внутрь и Лизетта, которой удавалось вставать с кровати такой свежей и благоухающей, словно она выходила из туалетной комнаты, тотчас принялась сервировать стол к завтраку, а он пошел умываться и бриться простенькой безопасной бритвой, лезвие в которой всегда оставалось острым, но не оставляло порезов на щеках, а сама золотая бритва никогда не забивалась мылом и срезанной щетиной, ещё один подарок Джакомо своей дочери. Освежив лицо последними каплями одеколона «Армани», он ещё раз помыл руки и подсел к столу, наконец, свежий и бодрый.

За завтраком он удивлялся тому, как много ела Лизетта, чьё настоящее имя было Анна-Лиза. Он ещё обгладывал баранью лопатку, а она уже успела съесть всё то, что поставила перед собой, справедливо разделив завтрак поровну. С умилением посмотрев на женщину, с жадностью глядящую на его тарелку, на которую был выложен копченый телячий язык в желе с трюфелями, он поставил перед ней этот деликатес и налил себе в бокал вина. Анна-Лиза теперь пила исключительно молоко или соки. Взглянув на него с благодарностью, она мигом управилась с языком и, сыто вздохнув, сначала заулыбалась, а потом, указав пальчиком на конверт, спросила его:

— Кирюша, тебя вызывают в город?

— Сейчас мы узнаем, Анюта, чего этим дьяволам нужно из-под меня. — Проворчал Кир и вскрыл конверт — Пробежав глазами письмо Телемака, он сказал — Да, малыш, через пару часов мы выезжаем. Баррас возвращается в город сегодня вечером и я очень хочу встретиться с ним лицом к лицу.

Лизетта испуганно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и принялась за молоко и горячие булочки. Кирилл, отложив письмо в сторону, мягко улыбнулся ей и, набрав в грудь воздуха, наконец, решился заявить этой женщине свои требования, которые он сформулировал следующим образом:

— Анна-Лиза, ты должна немедленно выйти за меня замуж и я не желаю слышать слово нет в ответ. Если хочешь, то я попрошу твоей руки у Робера. Если ты этого пожелаешь, нас обвенчает в церкви Анри. Выберешь мечеть или синагогу, я тоже буду не против, даже если мулла или ребе потребуют совершить надо мной обряд обрезания. Любимая, я согласен на всё, лишь бы ты стала моей женой сейчас, а не когда-то в отдаленном будущем. Понимаешь, душа моя, я просто сойду с ума без тебя, без нашего сына. Ты мне очень нужна.

Выпалив всё это, Кир замер и посмотрел на Анну-Лизу так просяще, что та невольно рассмеялась и воскликнула:

— Кир, но я действительно не могу сделать этого сейчас и тебе нужно подождать хотя бы три месяца. Милый, я в первое же утро почувствовала, что ты скажешь мне это и потому решила ускорить процесс вынашивания нашего сына в три раза. Сейчас я ещё выгляжу вполне нормально, но уже дней через пятнадцать форсированная беременность изуродует меня и я сделаюсь таким страшилищем, что тебе будет противно смотреть на меня. К тому же к этому моменту я уже не смогу быть близка с тобой, как женщина.

— Глупости, Анна-Лиза! — Перебил Кир свою жену, теперь он уже не сомневался в этом, и добавил — Любовь моя, ты плохо меня знаешь. Я готов всё это время носить тебя на руках и даже сажать на горшок и стирать твоё белье, да, и воздержание меня совершенно не пугает.