– Почему «надо надеяться»?

– Потому что если орудовал нормальный человек, то все это вообще уму непостижимо.

– Больше ничего не скажешь? Где ты?

– Времени нет рассказывать. Я хочу попросить тебя об услуге. Позвони в турбюро насчет моей поездки на Лерос. Я сделала заказ на прошлой неделе. Если отменить сейчас, я не потеряю деньги.

– Конечно позвоню. Тебе там ничего не угрожает?

– Вокруг полно людей. Можешь заняться клиентками. Пока они не сварились.

– Ты забыла, что записана у меня на завтра?

– Вычеркни. Скорее всего, я поседею от того, чем должна здесь заниматься.

Виви Сундберг спрятала телефон в карман и вышла на улицу. Больше тянуть нельзя. Двое криминалистов и судмедэксперт ждут ее на дороге.

– Я не стану ничего описывать на словах, – сказала она. – Вы должны сами увидеть. Начнем с человека, который лежит вон там, в снегу. Потом обойдем дом за домом. Сами решите, сколько вам нужно помощников. Место преступления очень велико. Второго такого вы, вероятно, не увидите никогда. И хотя осмыслить весь этот кошмар почти невозможно, надо попытаться смотреть на это как на начальную стадию обычного расследования.

У всех возникли вопросы. Но отвечать Виви Сундберг не стала. Самое главное сейчас – увидеть все собственными глазами. Со своей свитой она переходила от одного страшного места к другому. Когда подошли к третьему дому, Лённгрен, старший из криминалистов, сказал, что прямо сейчас вызовет по телефону подкрепление. Возле четвертого дома судмедэксперт последовала его примеру. Закончив обход, они опять собрались на дороге. К тому времени объявился первый репортер. Виви Сундберг велела Иттерстрёму проследить, чтобы никто не вступал с ним в разговоры. Она сама им займется, как только будет время.

Те, что стояли вокруг нее на заснеженной дороге, были бледны и молчаливы. Ни один не мог осмыслить масштабы увиденного.

– Вот такие дела, – сказала Виви Сундберг. – Всему накопленному нами опыту и способностям брошен вызов, какого мы даже представить себе толком не можем. Это расследование станет центром внимания СМИ, и не только в Швеции. На нас будут давить, требуя раскрыть дело в кратчайшие сроки. Надо лишь надеяться, что преступник или преступники оставили следы, которые позволят в скором времени взять их под стражу. Давайте возьмем себя в руки и вызовем сюда тех, кто нам нужен. Прокурор Робертссон уже выехал сюда. Я хочу, чтобы он сам все увидел и непосредственно включился в работу как руководитель дознания. Вопросы есть? Если нет, за дело.

– Пожалуй, у меня есть вопрос, – сказал Лённгрен.

Виви Сундберг считала этого невысокого худого человека весьма квалифицированным криминалистом. Правда, был у него один недостаток: часто он работал раздражающе медленно – для тех, кто ждал результатов.

– Задавай!

– Есть ли риск, что этот психопат – коль скоро он психопат – продолжит злодейства?

– Риск есть, – ответила Виви Сундберг. – Поскольку нам ничего не известно, надо исходить из того, что случиться может все.

– Народ в деревнях перепугается, – продолжал Лённгрен. – В порядке исключения я рад, что живу в городе.

Группа на дороге разделилась. И как раз в эту минуту подъехал Стен Робертссон. Репортер, топтавшийся за ограждением, устремился к нему, как только он вылез из машины.

– Не сейчас! – крикнула Виви Сундберг. – Вам придется подождать.

– Может, скажете что‑нибудь, Виви, а? Обычно вы не такая невозможная.

– А сейчас вот такая.

Ей не нравился этот репортер, работавший для «Худиксвалльс тиднинг». Он взял в привычку писать всякие инсинуации насчет полиции.