– Его убили?

– Стуре? Господи, да с какой стати? Напоролся на кухонный нож. Ночью был тут один, так что, если и звал на помощь, никто не слышал. Очень печально. Такой симпатичный человек.

Биргитта усомнилась, правильно ли поняла Эландера.

– Он был в гостинице не один.

– Как – не один?

– Там же постояльцы находились.

– По словам русской, гостиница пустовала.

– Один постоялец у него точно был. Он сам мне вчера сказал. Китаец, поселился в двенадцатом номере.

– Ну, может, я неправильно понял. Сейчас спрошу.

Биргитта слышала, как они разговаривают. Голос уборщицы по‑прежнему звучал пронзительно, возбужденно.

Эландер снова заговорил в трубку:

– Она твердит, что никаких постояльцев ночью не было.

– Надо проверить в регистрационном журнале. Номер двенадцать. Постоялец с китайским именем.

Эландер опять отложил трубку. Биргитта услышала, как русская уборщица, вероятно Наташа, расплакалась. Потом хлопнула дверь, донеслись другие голоса.

Снова Эландер:

– Придется закончить разговор. Приехали полиция и «скорая». А регистрационного журнала нету.

– То есть как?

– Нету, и всё. Уборщица говорит, он всегда лежал на стойке. Сейчас его там нет.

– Я совершенно уверена, сегодня ночью в гостинице был постоялец.

– Его тоже нету. Может, это он украл журнал?

– Может, и хуже, – сказала Биргитта. – Может, он держал кухонный нож, убивший Стуре Херманссона.

– Не понимаю, что вы такое говорите. Лучше вам, наверно, потолковать с полицейскими.

– Непременно. Но не сейчас.

Биргитта Руслин положила трубку. Все время разговора она стояла. А теперь поспешила сесть. Сердце молотом стучало в груди.

Внезапно на нее как бы низошло озарение. Если человек, который, как она думала, убил обитателей Хешёваллена, вернулся и спросил о ней, а затем исчез, прихватив регистрационный журнал и оставив в гостинице мертвого хозяина, вывод может быть только один. Он вернулся, чтобы убить ее. Когда попросила молодого китайца показать снимок с камеры Стуре Херманссона, она и предположить не могла, каковы будут последствия. Разумеется, он решил, что она живет в Худиксвалле. Но эта ошибка уже исправлена. Стуре Херманссон снабдил китайца правильным адресом.

На миг все смешалось. Уличное нападение и смерть Хун, пропавшая и найденная сумка, обыск в гостиничном номере – все это взаимосвязано. Но что будет теперь?

В полном отчаянии она набрала номер мужа. Абонент вне зоны доступа. Мысленно она проклинала их затею с яхтой. Попробовала связаться с дочерьми – тоже безрезультатно.

Попыталась позвонить Карин Виман. И там нет ответа.

Паника не давала перевести дух. Бежать – другой возможности она не видела. Надо уехать отсюда. Хотя бы на время, пока не разберется в происходящем, не поймет, во что втянута.

Приняв решение, Биргитта начала действовать так, как обычно в рискованных ситуациях, – быстро, без колебаний. Позвонила Хансу Маттссону и настояла на разговоре, хотя он сидел на совещании.

– Я плохо себя чувствую, – сказала она. – Нет, давление в порядке. Температура. Вирус, наверно. Но на несколько дней придется взять бюллетень.

– Ты слишком перенапряглась, стараясь поскорее закончить процесс вьетнамцев, – вздохнул Маттссон. – Так что я не удивлен. Как раз сейчас написал докладную записку в Главное судебное ведомство, заявил им, что работа судей становится все более невозможной. Судьи всех уровней крайне перегружены и переутомлены, а это риск для осуществления правосудия.

– Меня не будет всего несколько дней.