Разара уже ждала ее, неизвестно каким образом прознав о возвращении Пифии, и сразу по прибытии коварная красавица вновь повторила свой рассказ, который и на искушенного Оракула произвел такое же впечатление, что и на простого мастера земляных работ.

Колдунья заканчивала мрачную концовку, а потрясенная Разара не прерывая слушала ее. Всего ожидала владычица от этого похода, но только не того, что он закончится столь трагически, а главное — безрезультатно. Даже с трудом добытые книги Халима попросту выбросила, забрав из разгромленного, лагеря только воду и немного еды. Она так и сказала об этом старой женщине, солгав, правда, что ей пришлось спасаться бегством.

— Быть может, все еще образуется,— грустно вздохнула она и повторила слова Кардо: — Они живы! Вожак не может погибнуть!

Ей самой это показалось вполне уместным, и, только закончив говорить, она пожалела о сказанном. Разара посмотрела на Пифию долгим, странным взглядом, и та поняла, что переиграла... Она тут же попыталась исправить положение, переведя разговор на другое.

С непонятным для самой себя возбуждением она рассказывала о книгохранилище, о покрывавших стены святилищ письменах и видела при этом, что старуха только все больше хмурится.

Тем не менее она продолжала излагать собственные планы того, как завладеть подземельями, занимая зал за залом, освещая их ярким светом факелов и оставляя в каждом по гарнизону. Она рассказала о несметных сокровищах и камнеедах, с которыми, судя по всему, можно договориться. Она рассказала, наконец, об Огненной реке и храме Черепа на другом ее берегу, где неизбежно должен отыскаться трон Крови, но когда в конце концов умолкла, то увидела, что слова ее явно не попали в цель. Какая-то мысль глодала владычицу, но какая, оставалось для Пифии тайной.

* * *

Уединившись в своих покоях, Халима быстро ходила из угла в угол, места себе не находя от негодования. Ну зачем ей понадобился этот дурацкий пафос? Зачем изображать чувства, которых не испытываешь?!

Ведь проверила рассказ на Кардо, так ведь нет — захотелось усилить впечатление, и теперь Разара что-то заподозрила. А что, собственно, она может заподозрить? В чем обвинить ее? Колдунья заставила себя успокоиться и, усевшись в кресло, налила вина из запотевшего кубка. Ведь не она же уничтожила отряд? «Такое предположение просто нелепо само по себе»,— успокоила она себя и тут же помрачнела.

Но ведь так и произошло на самом деле! Пусть не весь отряд, но половину его она обрекла своей волей на смерть! Пифия сделала судорожный глоток и, чувствуя, как задрожали руки, поставила бокал на стол. Что если об этом станет известно? Она попыталась представить себе возможные последствия и поняла, что простой смертью не отделается... А помирать ей не хотелось ни просто и быстро, ни медленно и мучительно. Впрочем, откуда Разара узнает?

Она почувствовала, что в этом для нее заключается самое важное, а от ответа на этот вопрос зависит вся дальнейшая жизнь. Так откуда Разара узнает о том, что случилось, даже если предположить, что завтра вернется Север и притащит за собой рыжую девку? Как утопающий за соломинку, хваталась она за это соображение, но успокоиться не могла. Не для того он остался, чтобы тут же вернуться! Значит, нужно выкручиваться самой.

  * * *

— Великая Волчица недовольна тобой!

Такими оказались первые слова, которые услышала Пифия на следующее утро, едва переступив порог покоев владычицы. Так вот оно что!

— Я не успела узнать, в чем именно ты виновата, но вина твоя слишком велика, чтобы оставить ее без внимания. Тебе придется посидеть взаперти, пока я не выясню всех обстоятельств...— задумчиво проговорила Разара и только теперь впервые посмотрела на свою помощницу.

Халима увидела темные круги под глазами Верховной Жрицы Логова, о происхождении которых не могла не догадаться.