Вожак рассеяно кивнул. Да, все так. Он понимал это сердцем, но сейчас даже его сильная воля не могла заставить мозг расслабиться и не думать о деле. Едва оказавшись наверху, он почувствовал: что-то произошло и, зная свою натуру, понимал, что не успокоится, пока не выяснит всего.

Первым из леса выскочил Вулоф.

— Едут...— коротко выдохнул он и уселся между Соней и Стакулом, недоверчиво поглядывая на чужака.

В отличие от него Стальной Кузнец и не собирался скрывать своего изумления. Только что он познакомился с болтливой вороной, а теперь увидел говорящего волка размером с теленка. Он откровенно рассматривал зверя, и Вулоф нервно переступал с лапы на лапу: привычный действовать скрытно, он не любил, когда на него смотрели в упор.

— Вулоф... Я...— наконец представился он, не выдержав.

— Стакул,— учтиво ответил сверкающий на солнце скелет,— или Стальной Кузнец.

— Пахнешь железом...— подтвердил Вулоф, успокаиваясь.

— У тебя тонкий нюх,— похвалил Стакул.— Я чувствую только цветы.

С этими словами он нагнулся, сорвал одинокую ромашку, поднес ее к тому месту на черепе, где когда-то находился нос, и вдохнул, впитывая в себя давно забытый аромат. Соня отвернулась и прикрыла ладонью рот: против воли смех разбирал ее, и она боялась обидеть ненароком своего нового друга.

Стальной Кузнец заметил это, но не рассердился, а, скорее, смутился.

Несмотря на свою опытность, Хэлдир так и не понял, почему именно этим словом оценил его чувства, но, посмотрев еще раз на огромный стальной скелет, убедился, что это именно смущение. Быть может, и сам он представил, как должен выглядеть со стороны с цветком в металлических пальцах.

— Я уже и не верил по-настоящему, что когда-нибудь вновь увижу солнечный свет и всю эту красоту,— словно оправдываясь перед кем-то, сказал Стакул.— Зато теперь и умереть не жалко.

— Рано тебе помирать,— усмехнувшись, возразил старец.— Для тебя еще найдется достаточно дел. Говоришь, что любишь этот мир, так помоги сделать так, чтобы красота не погибла! Ведь силы Тьмы не отступятся так проста...

— Да, конечно! — поспешно воскликнул кузнец.— Еще вчера я и помыслить не мог о таком счастье! Творить добро, да еще не в мрачном подземелье, а видеть свет солнца, слышать щебетание птиц, а главное — знать, что твоя работа нужна людям! Это ли не завидная судьба?!

Быстро усилившийся перестук копыт конного отряда оборвал словоизлияния ошалевшего от радости скелета. Два десятка волков, больше походивших на лохматых зубастых бычков, выскочили из леса под предводительством Вилвы и, увидев людей, остановились. Следом появился десяток неоседланных коней, которых гнали полтора десятка всадников. Почти всех Соня знала в лицо, и с радостью узнала Гану, Гайрама и Вамматара. Увидев подругу, белокурая красавица обрадовалась и пустила своего коня к ней, но в следующий миг заметила Стального Кузнец и от неожиданности резко натянула поводья.

— Мое имя — Стакул,— в который уже раз за этот день представился кузнец и протянул девушке свой цветок.— Мне очень жаль, что напугал тебя, красавица.

— Ты мне это бр-рось! — каркнула вездесущая Шалло.— Знаю я вас...— ворчливо добавила она, но умолкла под осуждающим взглядом Сони.

Гайрам лишь мельком взглянул на странного незнакомца. Конь его еще не остановился, а туранец уже соскочил на землю и подбежал к Вожаку.

— Как удачно,— воскликнул он,— что ты появился так скоро! У нас почти не осталось времени... Но откуда ты взялся? Ведь вход в подземелья находится в лиге отсюда!

— Долго рассказывать,— отмахнулся Север и, увидев огорченное лицо туранца, добавил: — Если коротко — богиня Велиса спасла нас.