— Что это? — спросила она, имея в виду не назначение вещей, которое тайны не представляло, а то, зачем они тут находятся.

— Здесь собраны инструменты, равных которым, я думаю, теперь не сыскать. Это необыкновенно важно, если собираешься выковать особое оружие.

— Особое, говоришь?

— Твой меч,— он указал на клинок, отвоеванный Севером у монстра,— и щит... Я выковал их молотом Гнева на наковальне Скорби.

— Ты сделал это оружие? — удивилась Соня.

— Да.— Стакул кивнул и его глубоко сидящие в глазницах глаза внезапно потемнели, словно он вспомнил нечто весьма неприятное.— Это лучшее, что я сумел создать. Сталь, способная рубить сталь. Она уступала, лишь тому мечу, о котором я уже рассказывал. Тогда Гробор с помощью своей магии усилил их свойства. Я очень удивился этому, потому что знал: сталь не терпит магии. А потом понял, что все дело в том, что мне удалось сварить необычную сталь, а инструменты, которыми ее обрабатывал, и вовсе единственные в своем роде. И я понял еще одно. Хотя магия Гробора и не несла с собой зла, но само оружие послужит ему. И тогда я спрятал инструменты. Без мехов из шкуры дракона сварить такую сталь оказалось невозможно, но меня это мало беспокоило. Я спокойно продолжал обреченную на неудачу работу, а Гробор недоумевал, отчего я не могу повторить свой успех. Я рад,— закончил он рассказ,— что мое оружие все-таки послужит людям. Это доброе оружие.

— И Гробор ничего не заподозрил?

— Может, да, а может, и нет. Зур Ган, будущий владыка Ордена Силы, помог соорудить мне этот тайник, чтобы я мог спрятать инструменты. Именно потому на нем нет магического замка — я охранял это место. Уже позднее он превратил его в Святилище, но оставил мне право посещать его. А Гробор... Придраться он, во всяком случае, ни к чему не мог — я продолжал работать и день, и ночь.

За разговором они вернулись к жарко пылавшему горну и расселись вокруг него — Соня подальше от обжигающего пламени, а Стакул, наоборот, поближе к огню.

— А куда он делся, этот... Гробор? — спросила Соня.

— Не знаю.— Кузнец повел могучим плечом. Хоть он и лишился плоти, но вся фигура его производила впечатление невообразимой мощи.

При этом скупом движении порожденная Стакулом огромная бесформенная тень метнулась по стене кузни, невольно привлекая к себе внимание девушки.

— В один из дней он ушел и не вернулся.

— Великий Гр-оор...— задумчиво проговорил Север.— Не находишь это имя созвучным?

— Гр-оор — Гробор... Ну конечно! — не удержалась от восклицания девушка, продолжая следить взглядом за причудливой игрой теней.— Как я сама не догадалась?! То-то, посмотрев на меня, он сокрушался, что не успел сотворить себе самочку! — брезгливо поморщилась она.

— Он всегда был падок до женщин,— подтвердил Стакул.— Но где вы видели его?

И Соне пришлось кратко рассказать о приключениях последних дней.

— Поделом ему,— удовлетворенно кивнул кузнец.— Для него это похуже смерти. Жаль только этих... Гррагов. Пока они ему нужны, могут ничего не опасаться, но когда-нибудь пожалеют, что вовремя не срезали бутон.

Север хмыкнул. Стальной Кузнец нравился ему все больше, и он поздравил себя с удачной мыслью вернуться за ним. Стакул не отупел в одиночестве, а невзгоды не озлобили его. Он явно наслаждался общением с новыми друзьями, и Вожак чувствовал, что Стальному Кузнецу не терпится взяться за работу.

— Ты случайно не знаешь, о чем говорят надписи на стенах Святилища? — заговорил молчавший до сих пор Хэлдир.

— История падения Пифона и краткая хроника Трехсотлетней Войны Уровней — все это уже не слишком-то интересно, за исключением самого конца повествования.