Леха замер, зажмурившись от ослепительного солнца, бившего прямо в глаза…

Это что? Прошли лабиринт насквозь?

Да, похоже. Впереди, в паре шагов, крутой спуск в пустыню. Где‑то рядом с этим местом сбегал вчера на песок, когда уходил от немцев. Леха щелкнул по браслету. Нашел шершавый пятак плато, на нем угольно‑черную точку – самого себя. Между прочим, уже треть лабиринта облазил… А схрона все нет. Леха развернулся обратно к валунам, уже занес ногу, чтобы щелкнуть по браслету и отключить карту, чтобы не мешала… И медленно развернулся обратно. Немцы…

– Нашел?! – заорал сатир прямо изнутри головы. Леха сморщился от этого вопля.

– Нашел?!

– Нет еще.

– Не нашел… А чего застыл тогда?!

– Я еще раз прикинул…

– Опять про следы? – насторожился сатир.

– Да. Они ведь и потом, когда гнались за мной, уже когда я сбежал с плато, а они объехали его… Потом, уже с другой стороны…

– И что? – нетерпеливо перебил сатир. – Что они тогда?

– Я вилял, а немцы…

Леха замялся. Как бы ему лучше объяснить. Если бы можно было водить пальцем по карте, чтобы он видел, – это было бы легко. А без пальца, на одних словах…

– Ну говори, не тяни кота за яйца!

– Они как‑то странно шли, словно не по следам…

– То есть?

– Здесь дюны, из‑за них далеко не видно. Я петлял, когда уходил с плато…

– Нет, чтоб сразу бежать, куда я сказал! До последнего дотянул!

– …А они, кажется, не петляли. Шли на меня кратчайшим путем. Словно знали, где я.

– Хм? Ну не через дюны же они видели?

Леха вздохнул. Осторожно предположил:

– Может быть, их кто‑то наводит?

– Хммм…

И сатир надолго замолчал. Всерьез задумался. Наконец ожил:

– Да нет, Крошечка‑Хаврошечка. Вряд ли…

– Но ты же каперам помогаешь?

– Думаешь, – задумчиво пробормотал сатир, – кто‑то из наших урок‑монстриков немцам вот так же помогает?… Если так, паскудненький вариантик выходит. Если у них все так серьезно и тот монстрик, который их водит, соображает, что к чему… Хм‑хм‑хм. Слушай, а ты уверен? Ошибки быть не может?

– Нет.

– Вот ведь вариантик свалился, откуда не ждали…

– А что?

– А то! – рявкнул сатир. – Сам‑то как думаешь?! Если еще кто‑то из модеров решил скрысятничать и поэтому помогает немцам, неужели, думаешь, он пройдет мимо большой гонки?! И если они просекут, что мы тут с тобой химичим… Как бы схрончик делить не пришлось. Но самое‑то паршивое будет даже не это. Схрончик‑то распилить можно. Модеры еще могут между собой договориться, поделить откат игроков пополам. А вот нам с тобой… – Сатир тяжело вздохнул. – Тут уже пора расстановку считать, и всерьез, чтобы при любом раскладе в заднице не оказаться…

– Ты думаешь, тот монстр, который помогает немцам… – начал Леха и замолчал.

Поежился, на миг забыв про жару.

– Ну да. Сам модер водить немцев не будет. И бывает он тут не всегда – когда еще его дежурства дождешься? – да и просто не сможет, других модерских дел у него полно… А значит, что? А значит, у него должен быть помощник. Из наших, в звериных шкурках. Сечешь?… Кто‑то из наших. Достаточно сообразительный, чтобы водить немцев и чтобы потребовать за это достойную коврижку! Что, думаешь, такой мог потребовать за помощь со схроном, а?

– Те места, смертников… – пробормотал Леха.