Алиса все всхлипывала. Тихо, уже без слез. Но с каждым вздохом все ее тело спазматически вздрагивало. Леха пригнулся, тихонько пихнул Алису плечом:

– Лис… Ну не надо, Лис. Я вытащу тебя отсюда. Я нашел Тхели.

Алиса всхлипнула‑вздрогнула, еще раз… и вдруг даже дышать перестала.

Медленно подняла на Леху лицо:

– Тхелю?… Ты нашел нашу Тхельку?!

Леха кивнул. Безнадежность ушла с лица Алисы. Ее вытеснила радость – еще робкая, еще недоверчивая.

– Лешка, милый… Нет, ты правда ее нашел?! Алиса вскочила с песка, шагнула к Лехе впритык, заглядывая в глаза. В ее глазах заблестела жизнь, личико в один миг похорошело. Из странного тела, из серой безнадеги в глазах вдруг выглянула та Лиска, что была здесь два дня назад, когда сидела на валуне и весело болтала ногами, стреляя глазками через плечо… Хорохорящаяся, не сдавшаяся, готовая драться.

– Нашел. Как ты и говорила. Такая… Такая вся из себя…

– Блэкушница, – сказала Алиса.

Леха кивнул.

– Да. В косухе, вся в заклепках. Юбка тоже из кожи, вороной хаэр до пояса…

Алиса тихонько кивала, соглашаясь.

– Сапоги на вот таких шпильках, наверное. Высоченные, с ботфортами. И мордочка как у ведьмы…

– Хм?… – вскинула брови Алиса. – Что?

– Куртка заклепованная‑переклепованная – это да, она именно такие любит… А вот это уже… Ботфорты, мини?… Личико… как у ведьмы? – переспросила Алиса.

– Ну… – Леха замялся. Как бы объяснить‑то? – Бледное‑бледное, как у мертвяка. Кровавые губы. Угольные ресницы, да еще тени такие темные… Ну ведьма вылитая! А что?

– Да так… – Алиса улыбнулась, недоверчиво качая головой. – Да‑а… Вот так вот дружишь, дружишь… Годами… А оказывается, совсем не знаешь человека…

– В смысле?

– Понимаешь, Леш, она… музыку блэкушную любит и по жизни жесткая до ужаса. Курточка кожаная с заклепками и с разными стальными черепами и волчьими оскалами… Но и все. В остальном скромная, пристойная. И почти не красится. Мол, она суровая блэкушница, тонкая и умная, а не какая‑то там пубертатная малолетка распальцованная, не отличающая «Бурзум» от «Найтвиша»… – Алиса вдруг улыбнулась. – Все‑таки я знала! Чувствовала, что это у нее немножко напускное, вся эта суровость и аскетизм. А глубоко в душе‑то она еще не наигравшаяся девчонка! Готка выпендрежная!

Алиса рассмеялась, но глаза у нее были чуть грустные – словно она была не здесь, а где‑то далеко, под ручку со своей Тхелькой, и еще ближе к ней теперь, когда узнала ее маленькую тайну…

– Все такая скромница, сдержанная… А тут, значит, решила оттянуться… – Алиса поглядела на Леху, опять улыбаясь. – Ох, вот бы мне ее сейчас увидеть! Такую!

– Увидишь, – пообещал Леха.

– Все‑таки дождалась меня, значит… В Гнусмасе ее нашел? В магазинчике, да?

– Угу… – кивнул Леха. – Нашел. Только на всякий случай нарисуй еще раз дракончика. А то там…

Леха замялся, подбирая слово, да так и замолчал – по лицу Алисы пробежала тень.

– К ней не подобраться? – нахмурилась она. Надежда отхлынула, как сползает с берега обессилевшая волна.

– Леш?… – В ее глазах опять был страх.

– Да нет! Да все нормально, Лис. Просто…

– Что «просто»? – Голос Алисы звенел от напряжения.