Появился представитель депов. Он стоял в двери, и взгляд его вытаращенных глаз, смотревших с искаженного ужасом лица, казалось, пронзал Бейнса насквозь.

— О боже мой, — вздохнул Габриель, не зная, то ли посочувствовать бедному депу, то ли выразить ему презрение. В конце концов, мужчина мог и воодушевиться, все депы могли бы это сделать, будь они немного похрабрее, но храбрость была незнакома жителям южной колонии. А этот был и вовсе тряпкой. Он замер в дверях, боясь войти, но настолько равнодушный к своей судьбе, что сделал бы даже то, чего боялся. Впрочем, нав-сос на его месте просто досчитал бы до двадцати, повернулся бы и удрал.

— Пожалуйста, входите, — уговаривала Аннет, указывая на стул.

— А какой смысл в этих ассамблеях? — спросил деп и вошел — вялый, согбенный, обреченный. — Мы только причиняем друг другу боль. Незачем устраивать новые авантюры.

Он сел, склонив голову и стиснув руки.

— Я Аннет Голдинг, — сказала Аннет. — А это Габриель Бейнс, пар. Я — поли, а ты деп, да? Это ясно по тому, как ты уставился в пол, — засмеялась она.

Деп не ответил, он даже не представился.

Разговор — Бейнс хорошо это знал — был для депа необычайно труден — им на него не хватало энергии. Этот деп пришел пораньше, видимо, из страха опоздать: чрезмерное рвение, вызванное постоянным страхом. Бейнс не любил их, они были бесполезны и для самих себя, и для других кланов. Зачем они вообще жили? В отличие от гебов, их нельзя было использовать даже как чернорабочих — лишенные всякой воли депы ложились на землю и невидящими глазами таращились в небо.

Наклонившись к Бейнсу, Аннет мягко сказала:

— Развесели его.

— Ни за что! — ответил Бейнс. — Какое мне до него дело? Он сам виноват в том, что он такой. Он мог бы измениться, если бы захотел, мог бы поверить в добро. Судьба у него не хуже, чем у любого из нас, может, даже лучше. Работают они еле-еле; хотел бы я выполнять за год столько работы, сколько средний деп.

В дверь вошла высокая блондинка средних лет, одетая в длинное серое пальто. Это была Ингрид Хибблер, нав-сос. Идя вокруг стола и поочередно касаясь рукой каждого стула, она шепотом считала. Бейнс и Аннет ждали, а геб, подметавший пол, вдруг поднял голову и захохотал. Деп все так же смотрел в пол, ничего не видя. Наконец мисс Хибблер нашла стул, номер которого ее удовлетворил, отодвинула и чопорно села, стиснув руки. Пальцы ее быстро шевелились, словно она вязала невидимую защитную оболочку.

— На стоянке я встретила Стрэва, — сказала она и принялась тихо считать — Эти маны… Он чуть не переехал меня и мне пришлось… — Она вздрогнула и на секунду умолкла. — Впрочем, неважно. Трудно избавиться от его ауры, если уж тебя ею заразили.

Аннет заметила, непонятно для кого:

— Если в этом году Манфред вновь будет делегатом от шизов, он, вероятно, вместо двери войдет в окно. — Она весело рассмеялась, и геб подхватил этот смех. — И, разумеется, мы ждем еще геба, — добавила девушка.

— Это я д-делегат из Гандитауна, — отозвался геб Джекоб Симион, монотонно взмахивая метлой. — Я п-подумал: дай подмету немного, пока буду ж-ждать. — Он улыбнулся им.

Бейнс вздохнул: представитель гебов — дворник. Впрочем, все они таковы, если не сейчас, то потенциально. Итак, не было только шиза и мана. Говард Стрэв, явится, как только накружится всласть по стоянке, пугая делегатов «Лучше пусть не пробует меня испугать», — подумал Бейнс. Лазерный пистолет на поясе не был игрушкой, а кроме того, в холле его сигнала ждал сим.

— О чем будет сегодняшний разговор? — спросила нав-сос мисс Хибблер, и внезапно начала считать с закрытыми глазами: — Раз, два. Раз, два.