Янош стоял рядом и время от времени хлопал Эдуарда по плечу и говорил: «Найс джоб, мэн, найсели дан!» Можно подумать, что у Эдуарда день рождения или он выиграл в лотерею.

Идущих под руку встретили с интересом. Карина фирменным жестом приподняла бровь. Жека прочёл на её лице тающее изумление. Или захотел прочесть? Сам не знал.

— Хорошо, что вы так сработались, — сказала она. — Присоединяйтесь к дискуссии о фильме. Мнения разделились.

Янош выступил вперёд и произнёс пафосно:

— Делятся от зависти! Это один из лучших кино, которые я видел за двадцать лет! Идея, история — бесподобны. Эмейзинг!

Эдуард выпрямился сильнее. Ещё немножко и он перегнётся через спину и встанет на мостик. Выжидающе посмотрел на Нелли и Жеку. Жека глубокомысленно обернулся к спутнице, предоставляя ей выражать общие мысли.

— Очень хорошое кино, — ответила она. — Мнения, как вы говорите, разделились, хотела бы знать противоположное.

Карина, Янош и Эдуард одновременно повернулись к Уинклю.

Негр добродушно улыбнулся:

— Я не осуждаю. Я выразил неудовольствие в акцентировании на тёмных сторонах русской жизни.

Янош покачал головой:

— Беспочвенно это, беспочвенно. Хас ноу граунд, яа ноу?

Эдуард приостановил защитника:

— Нет, пусть расскажет, где акцентирование. Пусть.

Он растянул «Пу-у-усть» с обидой и вызовом.

Уинкля забавляла детская ранимость собеседника. Продолжал притворяться кинокритиком:

— Интеллектуалы вроде вас любят порассудить об ужасах русской жизни.

— Я интернационалист, — высокомерно ответил Эдуард. — Для меня нации равны.

Оглядел Уинкля, добавил:

— И расы.

— Равны-то равны, но как снимать чернуху, так про русских. Странное увлечение, учитывая наше проживание в Средней Азии, где своей чернухи, без русских, хватает.

— Казахская чернуха привилегия агашек из Казахфильма. — хмуро заметил Янош. — У нас свободный от географии клуб. Географо-этнически независимый.

Эдуард обидчиво оттопырил нижнюю губу:

— То есть тебе не понравился фильм?

— Понравился.

— В чём претензия тогда?

— Нет претензии, брат, мир.

Уинкль шутливо выставил розовые ладони перед собой. Эдуард-Триумфатор не желал слышать замечаний.

Свысока он посмотрел на Жеку. Единственный, кто не принёс восторженного букета к вечному огню его таланта.

Жека совершенно не знал, что сказать. Кино не затронуло, казалось отсталым от современности. Он соглашался с Уинклем, но настроение было слишком хорошим, чтоб третировать Эдуарда:

— Ситуация с хором голых женщин точно подмечает состояние русской души не только в те далёкие девяностые, когда я был пацаном и доигрывал последний уровень супер-братьев Марио, но может проецироваться в настоящее.

Специально подстроился под интонации Уинкля, дал понять, что на его стороне. Тот, как водится, хлопнул по плечу. Эдуард благосклонно принял похвалу.

Карина выступила вперёд:

— Добавлю, что фильм Эдуарда, так прекрасно срежиссированный и профессионально снятый Яношем, вселил уверенность в нашей деятельности.

Карина блестящим взглядом обвела присутствующих. Проворный официант выставил руку с подносом уставленном пузырящимися бокалами шампанского.

— Я следила за процессом. Результаты подтвердили верность нашего направления. И… и укрепила в намерениях.

— Ура! — провозгласил Эдуард, поднимая бокал. Все многозначительно переглянулись. Жека не до конца понимал общих полунамёков, но ему и не важно.