Они вернулись к дубу. Она остановилась и прислонилась к дереву спиной.

– Ох, Реджи, ты все еще растешь.

– И ты. Стоит только посмотреть на тебя.

Он стоял в паре футов от нее и именно этим и занимался – его глаза бродили по ней с головы до ног.

– В конце концов ты выросла, – он улыбнулся своей немного кривоватой, невероятно привлекательной улыбкой.

И она знала, что он имел в виду не только ее рост. Она была, что называется, поздним цветком. И даже в четырнадцать все еще напоминала жердь.

– Уже восемнадцать, и, я полагаю, ни разу не целовалась?

– Конечно же, целовалась, – ощетинилась она.

Он усмехнулся.

– Целовалась? Сколько раз? И с кем? Похоже, мне придется бросить кому-то вызов и обменяться парой выстрелов на рассвете.

– С Джейми Севеллом, – торжествующе ответила она. – Вчера, во время моего праздника.

– С Севеллом? – он нахмурился, припоминая. – Этот тот, у кого слишком много зубов и жирные волосы?

У Джейми и впрямь была зубастая улыбка, которой он так и сверкал, когда поблизости оказывались молодые особы.

– И волосы у него вовсе не жирные, правда, иногда он забывает их вымыть.

Он усмехнулся.

– Тебе понравилось?

– Ох, Реджи, совсем не понравилось.

– Почему нет? – по-прежнему посмеивался он.

– У него были такие сухие губы. И он так сильно надавил. Я едва не прикусила щеку.

Она чувствовала, что краснеет, и рассмеялась. Что такое есть в Реджи, что заставляет ее расслабиться и относиться к нему как к лучшему другу, хотя она почти больна безответной любовью к нему?

– Какой мерзкий опыт на твое восемнадцатилетие, – в его глазах плясало веселье. – Вполне возможно, ты будешь помнить о нем всю жизнь, если другие воспоминания достаточно быстро его не сотрут.

– Да, – она все еще улыбалась. – Я должна буду запомнить все танцы, подарки и прекрасное угощение.

– Или другой поцелуй.

– О, я… – она собиралась было возразить, что не позволит Джейми приблизиться к себе ближе, чем на десять футов, по крайней мере, следующие год или два. И тут поняла, что он имел в виду. Внезапно ей показалось, что возле дуба совсем не осталось воздуха, и она задохнулась, закрыла рот и неловко сглотнула.

– Если ты предлагаешь свои услуги, Реджи, то это вовсе ни к чему. Мне бы не хотелось помнить два неудачных поцелуя.

И она опять рассмеялась.

– Ну, это уже слишком! – он шагнул к ней. – Я не могу уйти отсюда, оставив тебя с таким низким мнением о моих мужских достоинствах.

– Я вовсе не имела в виду…- она уперлась ему в грудь руками, словно пытаясь удержать его на расстоянии.

– О нет, как раз имела. Теперь я просто обязан их доказать. И обеспечить тебе более приятные воспоминания.

И как раз тогда, когда ее колени угрожали подломиться, он наклонился и накрыл ее рот своим. Накрыл ртом, а не коснулся губами. Его губы были приоткрыты, и она почувствовала не только его губы, но и теплую, влажную плоть его рта. Это было легкое прикосновение, но оно взяло ее губы в плен и, казалось, пленило и ее магией, теплом и страстным желанием.

Она почувствовала, как его язык коснулся центра ее губ и начал легонько поглаживать от уголка к уголку, как бы разделяя их, и тогда неведомое ощущение пронзило ее тело и сосредоточилось в уголке между ее бедер. А затем его язык раздвинул ее губы, скользнул мимо зубов и оказался у нее во рту.

А потом их рты разъединились.

Аннабель открыла глаза и обнаружила, что его глаза совсем рядом и что она смотрит в них.