А потом каким-то образом они оказались на траве, вместе, между корнями дерева, терзая рты друг друга, пока их руки с лихорадочной поспешностью блуждали, изучали и ощупывали. Он потянул вверх ее юбки, и она почувствовала, что он возится с пуговицами на поясе ее панталон.

А затем он чуть отстранился от нее, заглянул ей в глаза, и оба замерли. Только на мгновение. Страсть слишком глубоко овладела ими. Но, сдерживаясь, чтобы подавить худшее из того безумия, что они собирались сотворить, они знали, что уже недалеко от него и прекрасно понимали друг друга

Она улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Момент затишья перед бурей. Она никогда прежде не видела такой глубины в его темных глазах.

– Анна, любовь моя.

Она подняла руку и приложила ладошку к его щеке.

– Реджи, – прошептала она в ответ.

И он упал на нее, его ноги улеглись между ее ногами и широко раздвинули их, руки задрали юбки до талии, а затем скользнули под нее, приподнимая и выгибая ее. Она согнула ноги, упираясь пятками в землю, и почувствовала его на себе, тяжелого и какого-то незнакомого.

В шоке от его вторжения, она крепко зажмурила глаза. Он был таким твердым, и настойчиво проникал в нее, растягивая все шире. А затем она почти запаниковала от ощущения, что пространства больше нет, и испытала жгучую боль, когда он все-таки продвинулся дальше. И под конец осознала, что она наполнена.

Она открыла глаза. Он приподнялся на локтях и пристально посмотрел на нее.

– Прости, – прошептал он. – Мне так жаль.

Он просил прощения за боль. Но это была боль мучительного наслаждения. И желания.

– Не надо, – прошептала она в ответ. – Не надо извинений.

Он целовал ее рот, ее подбородок. Он почти вышел из нее, вновь вошел и затем установил медленный и ровный ритм. Аннабель снова закрыла глаза. Это все еще было мучительно. Ей было ужасно больно. И в тоже время это было самое поразительное и совершенное чувство на свете. Они занимались любовью. Он был в ее теле. Реджи был в ее теле. Она сомкнула вокруг него свои внутренние мускулы.

Она вдыхала запах его одеколона, ощущала жар его тела, слышала влажные звуки их слияния. И, наконец, когда ритм его движений ускорился, а проникновения углубились, боль стала незаметной, ее затмило удовольствие, которое нахлынуло на нее и поглотило целиком.

А потом он вошел особенно глубоко и замер, ожидая, пока она не почувствовала, как огненный поток пронесся по ее телу. Она задохнулась от удовлетворения, конвульсивно поджав пальцы ног.

Это свершилось.

И она ни о чем не жалела.

Ее любовь не была безответной, ее любовь не была неосуществленной.

Она была абсолютно счастлива. Ее не волновало будущее. Значение имело только настоящее. Тяжело обмякнув, он несколько мгновений лежал на ней, а потом поднял голову, посмотрел в ее глаза и поцеловал ее теплыми, расслабленными губами. Вздохнув, он вышел из нее, скатился набок и лег рядом. Одной рукой он опустил ее юбки, затем привел в порядок собственную одежду и сел, обхватив колени руками.

Аннабель какое-то время пристально глядела на него. Она любила его, и он любил ее. Они принадлежали друг другу. Нет на свете чувства прекраснее. Она приобняла его спину одной рукой.

Он снова вздохнул.

– Ах, Анна, мне так жаль. Но что может значить мое извинение…

Ее рука скользнула на траву.

– Потому что все это настолько невозможно? – Она не была готова рассматривать возможность невозможного.

Одной рукой он распутывал ее волосы.

– Мы не можем пожениться. Ты знаешь это.

– А ты женился бы на мне, если бы мог?

Он повернул голову, чтобы через плечо посмотреть на нее, и она задержала дыхание.

– В одно мгновение.

Она перевела дыхание и улыбнулась.