– Ты его видишь. Он лежал точно так же. Я попробовала развязать шарф, чтобы посмотреть, не полает ли Фрэнк признаков жизни, но шарф был так туго затянут, что впился в шею… Я сломала ноготь на среднем пальце. Он зацепился за ворс его твидового пиджака; кусочек ногтя застрял между воротником и шарфом; можно подумать, что я оставила его там, когда затягивала концы.

– Продолжай.

– Это все. Я вдруг подумала про следы, которые оставила, когда бежала.

– Да. Следы. Следы, ведущие к нему и от него. Это твои следы?

– Конечно мои.

– Но там должны были быть еще чьи-нибудь следы, кроме твоих и Фрэнка.

– Но их не было.

– Никаких отметин?

– Совсем никаких.

– Послушан, Бренда, – мягко сказал Хью. – Это невозможно. Посмотри на него. Да, обернись и посмотри. Он лежит в центре своего рода гигантской клетки, сделанной из проволоки, с мягким, как песок, дном. Я знаю, ты его не убивала; но кто-то же убил. Итак, этот кто-то должен был добраться до него, чтобы убить. Ты понимаешь? Теннисный корт составляет семьдесят восемь футов в длину и тридцать шесть в ширину. Но это только считая белые линии. За линиями с каждой стороны есть пустое пространство в шесть футов шириной. Таким образом, в целом песчаное покрытие составляет площадь в девяносто на сорок восемь футов. Фрэнк – в самом центре. Вокруг него во всех направлениях по меньшей мере на двадцать четыре фута на песке нет никаких следов.

– Да, это очевидно.

Становилось прохладно.

Шок, вызванный смертью, стал проходить. Они не привыкли и никогда не смогут привыкнуть к этой картине: Фрэнк, скорчившись, лежит на мокром теннисном корте. Оба одновременно подумали о том, как воспримет случившееся доктор Николас Янг. Но сейчас невозможно было ни размышлять, ни задавать вопросы. А вопросы эти один за другим проносились в голове Хью. Что Фрэнк делал здесь? Предположительно, Фрэнк возвращался из дома Китти Бэнкрофт. Возвращаясь, он должен был пройти рядом с калиткой в живой изгороди. Кто-то мог ждать его там и уговорить войти внутрь. Дальнейшая картина терялась в тумане. Что он делал на корте? Зачем пробираться туда подобным образом? Например, где его ракетка и сетка с мячами, которые были при нем, когда они в последний раз его видели?

Бренда провела по лбу тыльной стороной руки.

– Это не все, – сказала она. – Мы говорили об убийствах, да? Я сама вынесла себе приговор. Помнишь тот очень простой способ убийства, о котором я при всех вас намекнула, – тот, который, по моим же словам, я продумала до мельчайших подробностей?

– Да.

– Это удушение, Хью.

– Удушение?

Она стиснула зубы.

– Китти, конечно, вспомнит, так что скрывать бесполезно. Такой простой способ. Очень-очень простой. Когда Ник его описывал, я не поверила и не верила до тех пор, пока не нашла подтверждение в книгах по медицине. Подумать только – и Мария застала меня за чтением; она терпеть не может, когда девушки читают книги по медицине, а ко мне относится так, словно мне двенадцать лет. Послушай, Хью. За три-четыре секунды человека можно лишить сознания, всего-навсего нажав на то, что называется каротидной артерией и вагусным нервом… Посмотри! Предположим, я кладу ладони тебе на щеки, а большие пальцы – на каротидные артерии шеи. Три или четыре секунды! Для этого не требуется большой силы.