Марин повесил трубку и подошел к Делинди, которая сидела на траве и читала. Он улегся у ее ног и стал задумчиво смотреть на притуманенный синий горизонт. Прошло уже почти три недели. Невероятно, но факт: ему удалось остаться в живых.

Молодая женщина опустила книгу.

– Ну что? – спросила она.

Марин мрачно улыбнулся.

– Я думаю, мы уже можем надеяться, что он не собирается меня убивать.., моя дорогая, сладкая Анделиндамина.

Он с нежностью произнес ее имя в джорджианской версии.

Они договорились об этом в первый же день после его приезда – открыто признавать, что она сестра королевы Джорджии. Когда он поставил ее перед фактом, что ему это известно, она признала это без колебаний.

– Никогда бы не подумала, что он нас пощадит, – сказала она. Ее взгляд стал отрешенным, – Ты знаешь, бывает, что мужчины уничтожают то, что любят.

– Особенно сердитые мужчины, – заметил Марин и покачал головой. – Моя дорогая Делинди, если человек действительно сердит, непременно найдется что‑то, что заставит его изменить свое мнение. Я встречал подобных людей – они дуются всю жизнь и блокируются от любого, кто попытается пообщаться с ними более доверительно. Пробить такую стену можно либо пулей, либо кувалдой. Впрочем, удар может быть любой – например эмоциональный. Главное, чтобы он был нанесен с достаточной силой.

И больше ничего.

– Ты ошибаешься! – горячо возразила она. – Великого Судью вполне можно уговорить. Я ему позвоню. Я поговорю с ним.

Марин почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

– Я тебе запрещаю, – сказал он.

Делинди наклонилась и легко поцеловала его в лоб.

– Дэвид, дорогой, – мягко проговорила она. – Я здесь с тобой потому, что сама хочу этого, а не потому, что ты приказываешь, – она поднялась и пошла прочь.

– Я позвоню ему, – бросила она через плечо.

Марин остался в одиночестве. В каждой клеточке его тела кипела ревность.

* * *

– Дэвид, – сказал Великий Судья, – я пока не планирую выходить в отставку. Но сейчас я нахожусь в таком положении, когда мне нужно подумать о преемнике. В конце концов, я тоже старею.

– Сэр, у вас впереди еще много лет, – проговорил Марин.

Он держался несколько сдержанно. Это было на следующее утро после звонка Делинди. Они сидели в коттедже Судьи.

– Существует, конечно, много возможностей. Мы можем снова открыть препарат омоложения несмотря на то, что мои прежние друзья полностью уничтожили все разработки. Но я думаю, мы сможем обсудить твою роль в правительстве как‑нибудь позже. Принципиальная причина, по которой я пригласил тебя приехать сюда, заключается в другом. Я наконец пришел к выводу, что вариант группового подхода, предложенный Траском, может послужить ответом на проблему, которая беспокоила меня все те семь месяцев – с тех пор как я узнал, что вы с Делинди живете вместе. Тогда я просто приказал удалить ее от тебя.

– Сэр! – воскликнул Марин.

Его щеки побледнели. Он сидел, совершенно пораженный. Он был далек от предположения, что такой разговор может возникнуть.

– Видишь ли, Дэвид, – тихо проговорил вождь, – в моей жизни много тайн. И не последняя из них в том, что я с ранних лет хотел иметь как можно больше детей. Я смог осуществить это желание – пока мне не пришло в голову, что через своих детей я становлюсь слишком уязвим для своих врагов. Поэтому я скрывал от них, что являюсь их отцом. Я скрыл это от тебя. Я скрывал это от твоей единокровной сестры Делинди.

– Я ваш сын? – хрипло переспросил Марин.