Они, по идее, должны были внести ясность, но вместо этого озадачили Фила пуще прежнего.

ГЛАВА 56

С каждым шагом по коридору полицейского управления с Дона Бреннана слетало по прожитому году. Он рад был сюда вернуться. Очень рад.

Он специально принарядился по этому случаю: выудил из недр шкафа свой самый приличный костюм — темно-синий, камвольной пряжи, — примерил и с изумлением понял, что он все еще отлично сидит. Может, брюки слегка жали в поясе, возможно, штанины стали коротковаты и узковаты, а застегнуть пиджак было сложнее обычного, но никто со стороны этого не заметил бы. «Ну, не буду застегивать пиджак, подумаешь. А узкие брюки, — подумал он с улыбкой, — кажется, снова в моде».

Когда Дон утром выходил из дома, Эйлин улыбнулась ему так, как не улыбалась уже давно: она гордилась им. Гордилась, что провожает его на работу. Что он снова приносит пользу обществу. Улыбка, впрочем, быстро сошла с ее лица, когда она вспомнила, почему он на самом деле возвращается в полицию.

— А по-другому точно не получится? — спрашивала она.

Он отвечал, что нет. И она сама это знала.

— Главное, будь осторожен. Я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым. — Эйлин провела рукой по лацкану его пиджака. — Я хочу, чтобы вся моя семья была целой и невредимой.

— Для этого я туда и иду, — напомнил он.

Она поцеловала его, стиснула в объятиях, как будто не хотела отпускать, но все же сдалась: выбора не было.

И он переступил порог. И пришел на свою старую работу.

Многое изменилось, спорить с этим было бессмысленно. Но принцип — ловить злоумышленников — остался прежним. Во всяком случае, Дон на это надеялся. На полицейских теперь наваливалось столько правил и указаний, что он недоумевал, как они вообще успевают делать что-то стоящее между бесконечными рапортами, отчетностями и прошениями. Даже когда дела были громкими, вроде этого. Бумажная волокита начала затапливать управление еще перед его пенсией, а сейчас уже бесповоротно вышла из берегов.

А вот обилие компьютеров его не смутило: у него дома был компьютер, и он нередко им пользовался. Эйлин даже бранилась из-за того, что с ним Дон проводит больше времени, чем с ней. Ни дать ни взять, главный сетевой старикан в Колчестере! Дон оплачивал счета онлайн, заказывал продукты в интернет-магазинах, рассылал знакомым шутки по электронной почте. Даже делал собственные открытки к Рождеству и к дням рождения.

Что его беспокоило больше всего, так это новый жаргон. Он понимал, что в любой профессиональной среде развивается свой язык, чтобы пришлым людям эта среда казалась какой-то конвенцией христиан-евангелистов. Но тут ситуация сложилась иная. Терминология, которую он застал, не претерпела практически никаких изменений, но слилась с каким-то новым менеджерским сленгом. Когда Гласс на утреннем брифинге заговорил об «ориентации на результат» и — худшие из слов! — «решениях проблем», Дону захотелось сунуть два пальца в рот. Но пока он сдерживал себя.

Он невесело ухмыльнулся. Гласс… «Ты у меня еще попляшешь, красавчик», — подумал он.

Дон завернул за угол, осмотрелся. Похоже, он на месте. Если, конечно, ничего не перенесли.

Участившееся сердцебиение сказывалось даже на его походке — дрожащей, неверной. Дверь была прямо перед ним. Он дернул за ручку. Заперто.

Этого следовало ожидать.

Он вытащил из кармана связку ключей. Воровато огляделся по сторонам — нет, слава богу, сюда редко кто захаживает — и вставил ключ в скважину.

«Пожалуйста, подойди, пожалуйста…»

И ключ подошел. Дверь отворилась.

Копию он сделал, еще когда служил в органах.