Они увидели крыши аббатства Сент-Омер в тот момент, когда колокола возвестили о вечерней службе. Они подъехали к сторожке у ворот, но уже издалека Гаю показалось, что в монастыре что-то неладно. Наверняка их приближение было замечено издалека, и они надеялись, что сейчас один из монахов-госпитальеров выйдет им навстречу, чтобы провести внутрь монастыря и показать гостевые комнаты. Но каменные ворота были наглухо закрыты, а смотровое окошко — зарешечено. По приказу Гая слуга позвонил в колокольчик перед воротами — внутри аббатства прокатилось эхо, странное, глухое, будто монастырь вымер.

Минут через десять наконец послышались шаркающие шаги, и решетка, соскользнув вниз, открылась. На них глядело морщинистое лицо с выцветшими грустными глазами под белым апостольником и черным башлыком.

— Едва ли я чем-нибудь смогу вам помочь, друзья мои, — сообщила привратница, явно не собиравшаяся открывать калитку.

— Но как же так?! — воскликнул Гай. — Мы хотели бы попросить славных сестер аббатства предоставить нам кров. Среди нас есть женщины.

— За этими стенами чума, — просто сказала сестра.

Гай непроизвольно отпрянул, губы его сами зашептали молитву, прося покровительства у Святой Катерины — его заступницы. Великий мор прошел по всей Европе лет сорок назад, но чума оставалась бичом Божьим, бедствием, от которого не было защиты и спасения. Она одинаково поражала и богача и бедняка, лорда и крестьянина, не раз становилась проклятием и для слуг Господних.

— Да смилостивится Господь над вами, сестра, и над всеми в этой обители! — с чувством сказал он. Решетка опустилась, и рыцарь вернулся к своим спутникам, стоявшим чуть в отдалении. Мальчишка-слуга шел следом, время от времени заглядывая в глаза хозяину.

— Милорд, а мы случаем не заразились?

Гай покачал головой.

— Нет, мальчуган. Мы же не заходили за ворота.

— Что случилось, милорд? Почему они отказываются принять нас? — Магдален, с облегчением выпрыгнув из повозки, потянулась.

— В аббатстве чума, — сказал он. — На эту ночь придется искать убежище в самом городе.

Однако, когда через час они подъехали к стенам Сент-Онера, то увидели запертые ворота, а за ними стражника, одновременно напуганного и сурового: напуганного воинственным видом прибывших, а сурового потому, что им все равно некуда было деваться и они так или иначе зависели от него.

— Повсюду чума, — сказал он. — Нам приказано не пропускать в город ни одного приезжего.

Гай не мог не признать разумности действий городской коммуны: изоляция — со всеми вытекающими из этого неудобствами — была единственным способом спасти себя от чумы. Если бы Гай захотел, он со своими людьми смог бы взять ворота штурмом, но, во-первых ни он, ни его сеньер не находились в состоянии войны с жителями Сент-Онера, а во-вторых, он не горел желанием провести ночь в обществе новоприобретенных врагов.

Магдален опротивела поездка в повозке, кроме того, ей хотелось есть. Девушка решительно слезла на землю.

— Сэр, если у вас есть палатки, почему нам не разбить по-солдатски лагерь? — она жестом указала на равнинный пейзаж вокруг себя. — Здесь в нашем распоряжении чудесная река, дров сколько угодно.

— Мы могли бы так поступить, — медленно ответил он, — но едва ли такое жилище приличествует леди де Бресс.

— Леди де Бресс полагает, что приличествует, — безапелляционно заявила она. — Ничего более приятного, по-моему, нельзя придумать. Тем более вечер сегодня просто восхитительный!

Вечер и вправду был чудесный, воздух — свеж и ароматен, как вино; пахло базиликом и шалфеем, которыми зарос берег.