Девочка последовала за теткой. Они прошли по галерее и по каменной лестнице спустились в зал. Лорд Веллер и гости стояли возле большого камина с оловянными кубками в руках. Свита прибывших рыцарей толпилась чуть в отдалении, готовая в любой момент откликнуться на зов хозяина.

— Вот, господа, позвольте представить вам мою сестру леди Элинор и мою дочь Магдален, — лорд Беллер вышел вперед.

Магдален смиренно сделала реверанс перед, как она сумела сосчитать, семью рыцарями. У всех на плащах красовалась красная роза Ланкастеров, но внимание девочки привлек лишь один гость — он был моложе прочих, но при представлении оказался сеньором остальных рыцарей. Свыше шести футов ростом, широкий в плечах, он казался просто гигантом; лицо его было гладко выбрито, а волосы спадали густыми рыже-золотистыми прядями на черный воротничок сине-серебристого плаща. Яркие голубые глаза изучали девочку из-под густых бровей с интересом явно большим, чем того требовала вежливость. Игнорируя всякие понятия о воспитанности, Магдален смело ответила ему взглядом своих светло-серых глаз, про себя отметив, что этот рыцарь — самый красивый из всех гостей.

Гай де Жерве — а именно так звали благородного лорда — засмеявшись вдруг, потрепал девочку по подбородку.

— Она отлично сложена, милорд Беллер, прямо как юное деревце, и готов поклясться, что душа ее столь же пряма и открыта. Прошу прощения, что осмеливаюсь обсуждать девочку в ее присутствии, — его голос оказался неожиданно мягким для мужчины богатырского сложения.

Лорд Беллер склонил голову в знак согласия.

— В известной степени, да. Но отец Клемент с вами не вполне бы согласился.

Магдален вспыхнула при упоминании о человеке, от которого, как она считала, исходили все ее неприятности. С тех пор, как капеллан замка с его не в меру рьяной заботой о душах обитателей замка взял за правило присматривать за воспитанием девочки, она не раз становилась жертвой его неумеренного рвения.

— Ты не прочь поозорничать при случае, не так ли, милое дитя? — подмигнув ей, спросил лорд де Жерве.

Магдален в замешательстве опустила глаза: этот допрос с пристрастием сделал ее центром внимания всего зала.

Рыцарь вновь засмеялся.

— Ладно, не отвечай, — успокоил он ее и, взяв лорда Беллера под руку, отвел его в сторону. Там, уже без тени улыбки, спросил:

— Известно ей что-нибудь о цели моего визита в замок?

Беллер отрицательно покачал головой и вновь нахмурился.

— Мне показалось, что лучше не сбивать ее с толку такими вестями. У девочки богатая фантазия и склонность к неожиданным поступкам, и лучше… Лучше, если она не будет настроена заранее против того, что ее ожидает. Я считал своим долгом не создавать раньше времени трудностей в этом деле.

— Вы совершенно правы, — де Жерве потер в раздумье подбородок и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на девочку, смущенно стоявшую рядом с теткой. — Она ничего не знает?.. У нее нет никаких подозрений или предположений?

Беллер вновь покачал головой.

— Она считает меня своим отцом.

— А мать?

— Магдален известно лишь то, что ее мать умерла при родах. При той любознательности, которая ей присуща, она проявляет неестественно мало интереса к этому вопросу, — ответил Беллер и поймал себя на том, что опять употребил это ненавистное слово.

— Вам было нелегко все это время? — Голубые глаза де Жерве неожиданно засветились пониманием.

— Да, пожалуй что, нелегко, — на мгновение задумавшись, сказал Беллер. — Мы сделали все, что в наших силах, но она выросла девочкой со странностями, не буду от вас скрывать.