— Кто? — хрипло спросила Ксанта.
— Хрена с два тут угадаешь, — безмятежно проговорил сталкер. — Знал бы прикуп, как говорится, дремал бы в Раде. Это в принципе не так уж важно.
Важно другое: кому-то позарез надо, чтобы вы здесь оказались. То ли коменданту решили фитиль вставить, то ли крутые кланы играют с вами в кошки-
мышки — не знаю, что там такого ценного заховано на вашей биостанции. Но имейте в виду, что вас старательно пасут. Это раз. Далее номер два: Пифа
погиб, а без проводника вести двоих новичков — хреновый бизнес. Очень хреновый бизнес. Так что начинайте искать веские причины, по которой вам
очень, — он выделил слово «очень» голосом, — очень нужно на вашу гребаную биостанцию. Обратно по-любому хода нет, пока военные не успокоятся, а то я
бы уже сто раз отменил эту дурацкую прогулку к ядреной матери. Но сначала надо свалить подальше от места прорыва, чтобы нас не взяли за жабры.
Сейчас двинем пока через лес к одному хорошему схрону, отсидимся там, отдохнем, обмозгуем ситуацию. Тогда вы мне и выложите свои соображения, из
каких раскладов я вас поведу дальше к гребаной станции. Вопросы есть? Вперед!
В лесу стояла могильная тишина — не пели птицы, не шуршало зверье, даже мертвые листья под ногами как будто не шелестели. Разве что в вышине
перешептывались о чем-то поблекшие кроны деревьев. Впрочем, людям сейчас было не до красот дикой природы. Денис внимательно смотрел под ноги,
пытаясь разглядеть жуткие аномалии, о которых он раньше столько слышал, а теперь увидел своими глазами. Это действительно впечатляло. В считаные
секунды гравиконцентрат, без лишнего пиетета прозванный сталкерами плешью, поставил на попа громаду БТРа, лишив их транспорта.
Ксанта торопилась за Москитом, в голове у нее металась лишь одна мысль: только бы не отстать! Об остальном подумаем позже. Я подумаю об этом завтра,
как говорила известная литературная героиня. Лучше бы через месяц. Или вообще никогда. Потому что если проводник прав и их кто-то усиленно
запихивает в Зону, значит…
Что это может означать, она так и не придумала, потому что шедший впереди Кузнец застыл на краю лесной прогалины. Ксанта подняла голову и тоже
испуганно замерла.
Поляна выглядела более чем странно. Узкое, вытянутое вдоль заболоченной канавы пространство целиком поросло непроходимым частоколом толстенных
салатово-серых стеблей, похожих на бамбуковые побеги, только грубее, с бахромой отслоившейся коры. На четырехметровой высоте лениво колыхались
широченные зонтики ядовито-белесых цветов. От дурманящего запаха гигантских растений кружилась голова. Мешанина вертикальных и поперечных стеблей
больше походила на кристаллическую решетку в коллоидном растворе — обычные растения так близко друг к другу не растут. Крепкие и ровные побеги
переплелись, будто руки и ноги сотен любовников, слившихся в групповом экстазе.
— Это еще что за флорофилия? — буркнул Денис.
— Обычный борщевик, — ответила Ксанта. — Помнишь, мы из него в детстве бузиной плевались? Только этот раз в пять больше. И какой-то он… много его
слишком.
— Ага, — Денис почесал в затылке. — И у нашего стебель можно было перочинным ножиком срезать, а здесь и топором не возьмешь. Разве что бензопилой. И
плевать я бы из него поостерегся, как бы он сам в ответ не плюнул.
Москит, остановившийся рядом с ним, хмыкнул: привыкайте, дети. |