|
. Очень уж он по дому скучал, жена там у него с четырьмя дочками — одна другой меньше — осталась… — Серега вдруг замолчал. — Погиб?.. — одними губами, почти беззвучно, спросила Анна. Сергей кивнул. — В сорок втором, прямое попадание снаряда во время атаки. Под станцией Мга, в Ленинградской области, кстати, — глянул брат на меня. Что ж, подумал я, недаром говорится, что мир тесен. А уж людские судьбы так туго бывают переплетены в клубок, что потяни за одну ниточку — и вместе с ней столько еще распустится!.. — Погибнуть на войне, за Родину, — тихо сказал я, — не так обидно, как здесь, непонятно ради чего… — Почему же непонятно? — тоже тихо переспросила Анна. — Мой жених погиб ради сестры, ради родной и любимой души. Это, по твоему, менее достойно, чем ради твоей абстрактной родины? — Родина не абстрактная!.. — начал было возмущаться я, но Серега громко хлопнул в ладоши. — Ша! Кончай трепаться. Труба зовет! Ты уж прости, Ань, что вместо тебя командую, но время ж идет, так и до ночи никуда не доберемся. — Погоди, Матрос, — прищурясь, глянула на него девчонка, — я тоже кое-что у тебя спросить хочу… — Ну, спрашивай. — А почему ты так рвешься домой? У тебя там тоже жена-дети остались? — Какая жена! Какие дети! — поморщился брат. — Нет у меня никого, один я. — Чего же тогда? — А я?! — Меня буквально подбросило. — У меня-то есть к кому возвращаться! — Я сейчас не с тобой разговариваю, — процедила Анна. — Тебе-то, понятно, к мамочке надо. — Да, к мамочке! А что, это, по- твоему, недостойное желание? — Я сказал: ша! — выкрикнул брат и посмотрел на девчонку. — Командуй, Анна, давай уже трогаться. — Сейчас тронемся, — ответила та. — На «трамплин» только гляну. После того как слепая собака его разрядила, там мог остаться артефакт. Я вспомнил, что Анна рассказывала об артефактах — как они появляются на месте бывших аномалий. Учитывая наше полное безденежье, какой-никакой этот… как его?.. хабар был бы для нас вовсе не лишним. Тьфу ты, невольно подумал я, вот и я стал о деньгах заботиться! Заразная эта Зона, что ли?.. Мы снова встали гуськом и следом за Анной двинули к «трамплину». Впрочем, его там и впрямь уже не было. Зато на красновато-буром пятачке лежала непонятная штуковина, похожая на перекрученного морского ежа — судя по всему, спрессованные в плотный комок ветки, сучья, комья земли и прочий лесной мусор. Но спрессованные столь сильно, что когда девчонка подняла «ежа», тот и не думал рассыпаться на части, словно был полностью однородным. — На, — протянула она его мне. — Это «медуза». Не очень ценный артефакт, но на безрыбье сгодится. Повесь его на пояс, заодно и защитит слегка. — От чего защитит? — От стрелкового оружия, от гравитационных аномалий… Не абсолютно, конечно, но лучше, чем ничего. Повесь. — Так у меня нет никакого пояса! — Кстати, да… — Анна окинула нас с братом пристальным оценивающим взглядом. |
