Я выключаю прожектор и жду. Вскоре я начинаю потихоньку сходить с ума от беспокойства за Эмму. Наверняка Джерри снова напрягал мозги. Он недостаточно умен для того, чтобы сделать все по намеченному плану, без вывертов. Многие бандиты этим страдают, поэтому-то нам и нужны тюрьмы.

Предчувствуя, что не все пойдет гладко, мы с Хуаном обсудили всевозможные варианты развития события и договорились, кто и что будет делать. Но сейчас, когда мы сидим посреди озера в полной темноте, все наши потрясающие идеи кажутся мне бездарными и неосуществимыми. Мы не можем узнать заранее, что предпримет Джерри, но сомневаюсь, что он будет вести себя как джентльмен. Каждый раз, когда он смотрится в зеркало, он вспоминает о нашей драке, и я ни за что не поверю, что он не хочет со мной расквитаться.

– Кажется, я что-то слышу, – прерывает мои размышления Хуан.

– Да, я тоже.

Похоже на небольшой самолет – видимо, летит низко, чтобы обойти грозу.

– Включи прожектор, Джек. Может, он ищет нас.

Я вырисовываю лучом света большую дугу, несколько раз включаю и выключаю прожектор. Шум мотора приближается. Хуан, наверное, прав – Джерри выслал разведчика.

– Видишь его? – раздается голос из-под брезента.

– Нет, может, он за облаками.

– Я не шевелюсь, – продолжает Хуан, – вдруг у них инфракрасный бинокль.

Во Флориде никого не удивишь полетом без габаритных огней, но все же это лихо. Не зря парни из таможни гордятся своими супернавороченными радарами. И вот еще одна странность: что бы там ни приближалось в нашу сторону, гудит оно как самолет, но движется слишком медленно. Самолет бы уже сто раз над нами пролетел.

Я направляю прожектор на приближающийся объект, но оказывается, что я взял слишком высоко. Тут сильный луч света освещает нашу лодку, и я отворачиваюсь, потому что мне режет глаза. Гул становится невыносимым, я отпускаю прожектор и затыкаю уши. Неожиданно мотор меняет регистр и начинает издавать что-то похожее на трах-max-max.

Теперь до меня дошло: телохранитель Клио прибыл на аэроглиссере.

Луч света ощупывает наше суденышко с носа до кормы и обратно, застывая на желтом брезенте на секунду, слишком долгую для моих расстроенных нервов. Я включаю свой прожектор и направляю его противнику в лицо. Он нагибается, но я все же успеваю заметить его серьгу и лысую макушку.

– Прекрати это, говнюк, – рявкает он.

– Джерри, брат мой, я тебя заждался.

И мы одновременно выключаем прожекторы. Характерные контуры аэроглиссера вырисовываются на розоватом горизонте – там, вдалеке, сияет огнями Палм-Бич. Я смутно различаю силуэт Джерри на сиденье перед большим пропеллером. На борту еще два человека: один стоит, один сидит – голова его скрыта капюшоном.

– Где товар? – кричит Джерри.

– Не так быстро, дурачок!

Стоящий человек кивает, и фигура в капюшоне говорит:

– Джек, это я.

Меня словно лягнул в живот бешеный мул.

– Это я, Эмма. – Явно одурманена и измучена.

– Как дела, принцесса? – слышу я собственный напряженный голос. – Все будет хорошо.

Я так трясусь, что Хуана на носу лодки, наверное, укачивает. Если я попытаюсь сейчас встать, то как пить дать упаду за борт.

– Как будем меняться? – спрашиваю я у Джерри.

– Прямо здесь. Подведи свою лодку поближе.

Господи боже мой.

Высокий человек ослабляет завязки Эмминого капюшона. Я нащупываю стартер и дергаю – один раз, потом второй, третий.

Ну ясное дело – эта херь не заводится. Свисты и хрипы мотора напоминают мне покойного Макартура Полка.