– У этого бизнесмена на лице было написано стремление динамить лоха. Я думаю, на этом принципе строился весь его бизнес. А поскольку он увидел в тебе классический пример лоха, рефлекс сработал безотказно. Между тем, если доктора можно обвести вокруг пальца, бога не обманешь никогда. Еще Фрейд говорил: если за лечение не платить, оно не поможет. А я давно заметила – у благодарных больных и раны лучше заживают, и осложнений меньше. Не веришь – можем статистику поднять.

Балахонов машинально дал ей прикурить.

– Вика, я тебя очень уважаю, ты знаешь. Как хирург ты на голову выше меня, а сколько ты работаешь – никакому мужику не под силу. Но твоя страсть к стяжательству меня просто убивает.

Услышав похвалу, Вика приосанилась, закинула ногу на ногу и картинно затянулась.

– Жизнь, Леша, намертво вбила в меня основополагающий принцип – за все надо платить. И я платила. За все. Поэтому люди, пытающиеся этот принцип обойти, вызывают у меня только презрение. Спроси у кого хочешь, что милее – моя жадность или твоя честность. Вот у операционных сестер спроси, которые с каждой моей операции имеют по две тысячи рублей, а с твоей – фигу. Может быть, они тебя очень уважают, но… Случись что, встанут на мою сторону. Прости, Леша, если сделаю тебе больно, но все же не удержусь… У жены своей поинтересуйся, как она смотрит на то, что ты спас жизнь стольким посторонним людям, а ей на эндопротез  так и не заработал.

– Из за таких, как ты, – буркнул Алексей и отвернулся.

– Вот именно. Ты такой же человек, как все мы, так и живи, как все. А ты устроил тут остров коммунизма, население расслабилось и обнаглело до невозможности. Ты должен знать психологию нашего гражданина – если человек делает тебе доброе дело, то не потому, что такой хороший, а потому, что идиот и размазня. Значит, за его спиной нет силы, которая позволит вместо доброго дела сделать злое. А раз силы нет, то и церемониться нечего. Можно и права покачать, и под плохое настроение жалобу написать. В Питере как делают, знаешь? «У вас аппендицит, нужна срочная операция, она будет стоить пять тысяч рублей». – «У меня нет столько». – «Хорошо, у вас есть два дня до разлитого перитонита, чтобы найти деньги». Самое интересное, не было еще случая, чтобы деньги не нашлись. Платят как миленькие и не жужжат.

Алексей скривился:

– Ну, милая моя, это просто рэкет какой то.

– Я тоже считаю – грубовато. Вот тебе еще три правила в работе с больным. Первое – всегда лучше иметь дело с родственниками. Одно дело, когда человек на себя не хочет потратиться, и совсем другое – если он жалеет на близкого человека. Такой сразу выставляет себя в невыгодном свете, а никто этого не хочет. Второе – нужно убедить клиента, что за свои деньги он получит все, включая луну с неба. И третье, самое главное, – никогда нельзя загонять человека в угол. Если хочешь конструктивных отношений, ты обязан предоставить ему возможность выбора. Нельзя сказать – плати или пошел к черту. Надо говорить – пожалуйста, можно пролечить по полису. Но последствия непредсказуемы.

– У… – протянул Балахонов. – Ты, кажется, проводишь со мной мастер класс взяточника? Денег хоть за науку не возьмешь?

Вика засмеялась, но, встретив холодный взгляд Алексея, осеклась.

* * *

Разговор с Балахоновым оставил в ее душе неприятный осадок, хотя ничего нового они друг другу не сказали. Впервые Вика задумалась: а как он на самом деле относится к ней? Сама она была человеком искренним, если кто то ей не нравился, она сразу дистанцировалась от него, скрывая неприязнь под холодной вежливостью, если уж общения нельзя было избежать. Впрочем, таких людей было немного. Она легко прощала людям их маленькие слабости и бывала расположена к любому, пока он не насолил лично ей.