Как не хотелось прекращать эту уютную беседу… Кристина была первой гостьей в его доме, и вообще он давным давно не завтракал с женщиной!

Но она устала после суточного дежурства, и у нее наверняка есть занятия поинтереснее, чем его развлекать. Вздохнув, он полез за канадкой.

– Вот, Кристина Петровна. Примерьте.

Куртка необыкновенно ей шла и сидела как влитая.

– Отлично выглядите!

– Но я не могу ее принять, Владимир Валентинович…

– А я не могу надеть. Она мне мала на пять размеров. Не выкидывать же!

– Продайте.

– Еще не хватало! Берите и ни о чем не думайте. Вам очень хорошо, правда! Сюда бы еще грубые джинсы и гриндерсы…

Она взглянула на него с шутливым ужасом.

– Капраз, вы прямо стилист какой то…

– Стилист не стилист, а последние годы носил исключительно одежду от кутюр…

– Правда?!

– Я носил форму, – засмеялся Нейман. – А ее ведь Зайцев конструировал, так что я невольно приобщился к высокой моде. И теперь ответственно заявляю: вы смотритесь восхитительно.

Она колебалась.

– Великолепная кожа, и мех, сами посмотрите… Специальная куртка для работы на морозе и на ветру. Никогда не замерзнете, – искушал Нейман. – Жаль, у меня нет зеркала. Если бы вы себя сейчас видели, просто не смогли бы с ней расстаться.

Потом догадались посмотреться в стеклянную дверцу духовки.

Он видел, что канадка ужасно нравится Кристине Петровне, но начальница стесняется принять дорогой подарок. И понимает, что обидит его, если предложит деньги.

– Вы меня очень обяжете, если заберете куртку. Я вез ее для одного человека, но она оказалась ему не нужна.

Первый раз он ударил меня через три недели после свадьбы. Еще в медовый месяц. И это до сих пор кажется мне особенно горьким, ведь впереди у него было много лет безнаказанного насилия надо мной, неужели не мог потерпеть несколько дней, оставить мне хоть тот минимум счастья, который гарантирован любой новобрачной? Он ударил меня по лицу. Якобы за очередную провинность, но я видела, что ему просто хотелось меня бить.

Пощечина почему то стала для меня неожиданностью, хотя ей предшествовала мощная подготовка. Я выходила замуж очень молодой, по любви. Точнее, мне тогда казалось, что по любви, а теперь я сомневаюсь. Когда я стояла в загсе перед красивой женщиной с лентой через плечо, в душе было не счастье, а облегчение. Слава богу, больше не надо бояться, что останешься старой девой. А я панически страшилась подобного исхода своей жизни. Мама никогда не ориентировала меня на карьеру, я не слышала от нее коронной фразы «сначала окончи институт», наоборот, она всегда подчеркивала, что главное для женщины – создать семью. Она предостерегала меня, что это очень сложно в наше время, я выросла, зная, что настоящих мужчин почти не осталось, и найти такого – еще более редкая удача, чем выиграть миллион в мгновенной лотерее. Я знала, что есть парни, которые «обманут и не женятся», что нужно быть очень осторожной…

Боже, как я боялась, что никому не понравлюсь. У меня не будет «кавалера». Или будет, но окажется негодяем и бросит меня. И тогда я умру от горя, потому что успею его полюбить…

Как смешно теперь вспоминать эти детские страхи!

А потом появился он. Не красавец, но с «благородным лицом», как сказала мама. Старше на четыре года. С престижной профессией. Прекрасно воспитанный. Образованный. Родители полюбили его быстрее, чем я. Особенно импонировало им, что мы познакомились не в ночном клубе, а очень респектабельно – на юбилее маминого начальника.