Раден взмахом руки подозвал стоявших несколько в отдалении юнкеров.

Питомцы Мандрыки не ударили в грязь. Они подошли по всем правилам дореволюционного устава, застыли в трех шагах и дружно вскинули руки к козырькам фуражек.

– Юнкер Прюц!

– Юнкер Ларионов!

Полковник одобрительно посмотрел на юношей и осведомился:

– С паровозом справитесь?

– Так точно, господин полковник! – дружно и громко рявкнули юнкера.

– Отлично. Имшенецкий!

– Здесь, господин полковник! – Отрядный адъютант, как всегда подтянутый и стройный, находился неподалеку от командира.

– Срочно отыщите подполковника Сухтелена. Передайте: проблема решена.

Имшенецкий козырнул и стремительно исчез в толпе.

Рядом с Аргамаковым остались два вытянувшихся юнкера да переминающийся барон.

– Что-нибудь еще, господин ротмистр?

Раден вздохнул. На службу не напрашивайся… Так хотелось навестить Ольгу, однако сказано было другое:

– Разрешите и мне отправиться с Сухтеленом?

И Прюц, и Ларионов были на отличном счету в школе прапорщиков, но как они учились в Путейном, стало ясно, едва состав дернулся в первый раз, тотчас застыл, а затем почему-то тронулся назад. Новый рывок – и небольшой поезд рывком, так, что все едва не посыпались с мест, двинул в нужную сторону, опять притормозил, затем начал набирать разгон.

– Вы думаете, барон, мы куда-нибудь приедем? – спросил у Радена Сухтелен в промежутке между рывками.

– Думаю, что да, – никакой уверенности в словах ротмистра не прозвучало. – Только не знаю когда.

Подполковник улыбнулся. Его несколько забавляла ситуация, да и, в отличие от своего подчиненного, он все-таки считал, что новые машинисты рано или поздно действительно справятся с порученным делом. Все-таки какое-то представление о паровозе у них есть, а практика – дело наживное.

Эшелон начинался с двух контрольных платформ. Затем следовал паровоз, три классных вагона, один из которых играл роль передвижного штаба, и теплушка с лошадьми.

Подполковник оказался прав. Дерганье потихоньку прекратилось, и еще до первой станции состав стал двигаться довольно ровно.

Пользуясь случаем, солдаты отдыхали. В штабном вагоне немногочисленные офицеры сидели, пили чай, курили да не спеша гадали, чего можно ждать на месте.

– Нет, все-таки в сказки об упырях мне что-то не верится, – в который раз заявил Усольцев.

Командир второй сводной роты решил отправиться в Рудню сам. В Рябцево тоже отправились его люди, но с ними был Орловский, человек, с которым капитан служил еще до войны, хорошо знал его и уже поэтому доверял полностью. Раз уж рота действует двумя частями, то естественнее находиться там, где нет «своего», проверенного командира. Не то чтобы Усольцев не доверял Сухтелену, об этом не могло быть и речи, однако люди-то чьи?

– Не верится или не хочется верить? – уточнил Сухтелен.

– Не хочется, – признался Усольцев. – Все-таки я предпочитаю иметь дело с привычным противником.

– По-вашему, русские люди – привычный противник? – Раден задумчиво вертел в руках папиросу.

– Русские – нет, однако люди. Хотя какая нынче разница? – Капитан вздохнул. – Главное – чтобы штык их брал и пуля.

– Берет. Неплохо берет. Если против нас на самом деле были вампиры, а не обычные бандиты, – успокоил его Раден.