Джо был слегка выбит из колеи и чуть было не исполнил бросок “выстрел Дианы” раньше, чем задумывал.

Пульсирующая боль в руке наконец-то утихла, нервы натянулись как новые гитарные струны, через три кона он выкинул “пятерку”, набрал нужное количество очков и понемногу стал освобождать столики игроков от фишек.

Он последовательно сделал девять бросков, выкинув семь “семерок” и два раза по “одиннадцать”, подняв ставку с единственной фишки до четырех с лишним тысяч долларов. Никто из Больших Грибов из игры не вышел, но некоторое беспокойство проявлять они стали, а кое-кто начал даже вытирать со лба пот. Большой Игрок пока еще ни разу не участвовал в игре, но его бездонные глазницы с интересом следили за происходящим.

А потом в голову Джо пришла шальная мысль. Никто не смог бы его побить сегодня, это-то он знал твердо, но если он будет продолжать повышать ставки, пока не обчистит весь стол, то так и не увидит, как же демонстрирует свое искусство Большой Игрок. Кроме того, следовало ответить любезностью на любезность, оправдать репутацию джентльмена.

— Снимаю сорок один доллар без никеля, — объявил он. — Ставлю пенни.

На этот раз шипения не последовало, а луноподобное лицо Мистера Кости не омрачилось. Джо поймал взгляд Большого Игрока. Тот смотрел на него не то удивленно, не то с грустью, будто размышляя о чем-то.

Джо немедленно сорвал банк, выкинув “вагон” — две “шестерки”, — довольный тем, что выпали самые симпатичные черепа, и кости перешли к Большому Грибу.

— Знал, когда остановиться, — со злобным удивлением пробормотал один из Грибов.

Игра оживленно пошла вокруг стола, но никто не зарывался, и крупных ставок не было: “бросаю “пятифон””, “ставлю “десятку””, “Эндрю Джексон”, “ставлю тридцать зеленых”… Джо то и дело делал ставки, при этом выигрывал больше, чем проигрывал, и к тому времени, когда кости дошли до Большого Игрока, у него уже было за семь тысяч долларов — вполне приличная сумма.

Большой Игрок долго держав кости на своей неподвижной как у статуи ладони, сосредоточенно глядя на них, однако на его лбу не появилось ни морщинки, ни бисеринки пота. Он пробормотал:

— Ставлю две “десятки”, — и, сжав пальцы и погремев кубиками, как семечками в сухой тыкве, небрежно бросил их к краю стола.

Такого броска Джо не доводилось видеть ни разу в жизни. Кости, не переворачиваясь, скользнули по воздуху, опустились у бортика и встали как вкопанные, показывая “семерку”.

Невозможно передать, какое это было разочарование для Джо. Его собственные броски требовали быстрого расчета типа: “тройкой” вверх, “пятеркой” к северу, два с половиной оборота в воздухе, падение на вершину шесть—пять—три, отскок и три четверти оборота вправо, падение на ребро один—два, полоборота назад и три четверти влево, “пятеркой” на стол, два раза перевернуть — выходит “двойка”, — и все это для одного только кубика и довольно-таки простого, без выкрутасов броска.

По сравнению с этим техника Большого Игрока была на редкость, на удивление, до крайности проста. Джо мог бы повторить такой бросок без малейшего труда, это было бы упрощенным вариантом его прежних развлечений с кусками руды.