Она слишком поздно сообразила, что нельзя было показывать неуверенность. Просто нельзя! Аластор мгновенно вскинулся, перевёл взгляд на деревню, потом снова на Айлин. И напряжённо уточнил:

— А если не сможешь? Они ведь тогда пойдут вниз? В деревню?!

— Я смогу! — отчаянно заверила Айлин, не чувствуя даже тени уверенности. — Ал, у нас лошади! Их в любом случае надо увести, иначе понесут. А вы… то есть мы…

— А мы должны сбежать, оставив тебя прикрывать и нас, и деревню, так? — недобро усмехнулся Аластор. Повернулся к итлийцу и велел, спрыгивая с Искры: — Фарелли, уводите лошадей. Это приказ.

Портал ослепительно вспыхнул, ткань мира дрогнула, и Айлин с неумолимой ясностью поняла две вещи. Аластор не уйдёт. Он просто не позволит ей остаться одной против того… того, что сейчас хлынет из портала и начнёт подниматься по склону холма. И они погибнут здесь вдвоём. Это если Фарелли послушается и уведёт лошадей, которых очень жаль, конечно, но…

И второе: им нельзя здесь умирать. Нельзя! Ни ей, ни Алу! Потому что тогда получится, что всё зря! Она, высокомерная самолюбивая дура, погубит и Аластора, и Дорвенант!

— Синьор Фарелли, вам неясно? — рявкнул Аластор, вытаскивая из петель притороченные к седлу секиры. — Быстро отсюда! Галопом!

— Совершенно ясно, синьор Вальдерон, — заверил его итлиец, тоже спешиваясь и расчехляя арбалет. — Но вы уж простите, я отвечаю за вашу жизнь, а не за наших прекрасных лошадок, сохрани их Всеблагая Мать. Никогда не дрался с демонами. Шпага, я так понимаю, против них бесполезна?

— Болван! — выдохнул Аластор, но Айлин не услышала в его голосе настоящей злости, только безнадёжность.

— Идиотто! — безмятежно поправил его Фарелли, снимая и цепляя на пояс кожаную сумку с арбалетными болтами. — Болваны — это у вас в Дорвенанте, а я всё-таки итлиец, предпочитаю родное наименование. Мне кажется, оно точнее и выразительнее. Хотя не смею настаивать из уважения к вам и прекрасной синьорине…

Не переставая болтать, он сноровисто взвёл небольшой арбалет, хищно блеснувший на солнце металлическими частями, наложил на него болт длиной примерно в локоть и приложил арбалет к плечу.

Портал разошёлся чудовищной прорехой во тьму, глубокую, чернильную. И оттуда посыпались изломанные силуэты, похожие то ли на причудливые тени, то ли на уродливые деревья, то ли вообще на вставших на задние лапы барсов с крокодильими мордами — они были далеко, но приближались с каждым ударом сердца. Их было много, сосчитать точно не удавалось, но, кажется, не меньше дюжины. Потом — двух дюжин. Трёх…

Откуда столько?! Она рассчитывала на несколько тварей, как в Зале Совета! А из портала в междумирье сыпались всё новые отродья Баргота. Мельче того, что она убила в Академии, но всё равно смертоносно сильные и быстрые!

На Айлин снова волной накатила дурнота, сердце забилось так, словно хотело сломать клетку рёбер и вырваться на волю, на лбу выступил ледяной пот. Ей захотелось оказаться где угодно, лишь бы как можно дальше отсюда. В безопасности!

Она выставила ладонь, сотворив щит, и магическая пелена замерцала вокруг них троих искристым куполом. «А мэтр Бастельеро сказал бы, что щит надо делать прозрачным, — мелькнула неуместная дурацкая мысль. — Но демонам всё равно. Хоть бы лошади успели убежать подальше!»

— Айлин, сними. Щит сними, — уронил Аластор так спокойно, что она не сразу поняла, о чём это он. — Не трать на него силы. Мы с Фарелли всё равно с ними не справимся, даже под щитом.