Эта сломленная охотница, которая своим страхом превращает воздух в едкую щёлочь, будет дрожать и при первом же касании губ разобьётся, словно покрытый трещинами стакан. И ему так хотелось провести пальцами по её коже, которая должна быть обласкана солнцем, обвести контуры полных губ, длинной шеи. Порыв был столь сильным, что послужил предупреждением.

В последний раз, когда Дмитрий думал членом, а не головой, почти стал ручным убийцей архангела.

Дмитрий вернулся к гладкому, небрежно стоящему столу. За ним на полу валялся мусорный мешок. Дмитрий поднял его и спросил:

– Предполагаю, ты немного разбираешься в татуировках?

Замешательство проявилось морщинками на лбу Хонор и мгновенно стёрло более неприятную, доминирующую эмоцию, которую Дмитрий ощутил ранее.

– Нет, моя специальность – древние языки и история.

Ох, как умно со стороны директора Гильдии.

– В таком случае, расскажи всё, что сможешь, об этом рисунке, – в этот раз надев перчатки, Дмитрий достал из пакета голову и поставил сверху. Оторванная часть тела прилипла к полиэтилену с всасывающим звуком.

***

Хонор попятилась, не в состоянии оторвать глаз от отвратительного доказательства жестокости. И когда снова посмотрела на вампира, на её таком экспрессивном лице отобразилась зловещая ярость. Дмитрию стало интересно, выиграла ли она хоть раз в своей жизни в покер.

– Думаешь, это смешно?

– Нет, – откровенно ответил он. – Подумал, что нет смысла нести голову в морозилку, поскольку ты уже направлялась сюда.

Этот ответ был настолько бесчеловечным, что Хонор понадобилось несколько минут, чтобы помочь психике вновь включится в работу. Потому что, невзирая на тёмную мужскую красоту и современную речь, Дмитрий не человек. Даже сравнивать не стоило.

– Сколько тебе лет?

СМИ спекулировали различными цифрами – от четырех до шести сотен, но в этот момент Хонор поняла, что они ошибались. Очень сильно ошибались. Дмитрий мягко улыбнулся, отчего у Хонор волосы на затылке встали дыбом.

– Достаточно, чтобы тебя напугать.

О да. Хонор находилась взаперти с вампирами, которые хотели только одного – причинить ей боль, с её кожи до сих пор не исчезли шрамы, оставленные их жестоким надругательством, но никогда она не ощущала, как кровь стынет в жилах от одного лишь чьего то присутствия. И всё же, несмотря на то, что Дмитрий слыл могущественным сукиным сыном, безжалостным, словно сияющий клинок, довольно хорошо прижился в мире людей. А это значило, что при желании он может прятать смертельно опасную правду. Но теперь Дмитрий показал, кто прячется под модным чёрным костюмом и чёрной рубашкой – мужчина, который смотрит на отрезанную голову так же, как на шар для боулинга.

Осознав эту истину, Хонор положила сумку с лэптопом на стеклянный стол, поскольку стульев рядом не было, и заставила себя наклониться ближе к отрезанной голове.

– Он находился в воде? – кожа стала размокшей, мягкой, сморщенной и побелевшей – неуместное напоминание о приятном времяпровождении в ванне.

– В Гудзоне.

– Останки стоит осмотреть команде профессиональных судмедэкспертов, – пробормотала Хонор, пытаясь полностью рассмотреть линии татуировки. – Мне нужен доступ к лаборатории, чтобы я смогла…

Руки в перчатках мелькнули перед глазами Хонор, засовывая голову обратно в мусорный мешок.

– Следуй за мной, крольчонок.

Жар разгорелся внутри Хонор, жгучим потоком пронесся по венам и окрасил лицо. Но она схватила лэптоп и сделала, как ей велели.

Хонор видела перед собой уверенную, сильную спину Дмитрия и волосы, насыщенного чёрного цвета, приятно поблескивающие под светом ламп. Поскольку Хонор не стала идти с ним рядом, Дмитрий с усмешкой посмотрел на неё через плечо – только вот веселье не отразилось в его наблюдательном, повидавшем многие эпохи, взгляде.