– Тишина в строю! Сомкнуть ряды!

– Держи строй, Меллорс! Что это ты, черт возьми, делаешь? Строй держи, бесполезный ты ублюдок!

Башмаки шуршат, французская шеренга, кажется, сделала четверть оборота направо, мушкеты снова возле плеча. Дула, даже с расстояния в восемьдесят ярдов, выглядят внушительно.

– Подними байонет, Смит! Ты же не косишь это чертово поле!

Шарп прислушался к возгласам сержантов.

– Держать строй, ребята, держать строй!

Французские офицеры подняли сабли. Пороховой дым совсем рассеялся, Шарп заметил, что орудия откатили назад, подальше от строя пехоты.

– Примите свою судьбу, как мужчины, ребята!

Семьдесят ярдов, взмах сабель, и Шарп понял: с выстрелом поторопились. Струйки дыма поднялись из сотен мушкетов, звук был такой, как будто рушились стволы гигантских деревьев, в воздухе засвистели пули.

Атакующей шеренге досталось: кто-то упал, кто-то споткнулся, но большая часть продолжила движение. Шарп знал, что противник лихорадочно перезаряжает мушкеты, путаясь в пороховых гильзах и шомполах, и инстинктивно ускорил шаг, чтобы полк Южного Эссекса успел приблизиться вплотную до того, как оружие будет заряжено. Другие офицеры тоже ускорились, четкая линия атаки сломалась. Послышались крики сержантов:

– Тут вам не чертов стипль-чез! Держать строй!

Пятьдесят ярдов, сорок... Майор Лерой, чей голос с легкостью перекрыл негромкие команды Форреста, приказал батальону остановиться.

Шарп видел, что кое-кто из противников уже работал шомполом. Французы нервничали при виде приближающегося врага.

Лерой глубоко вдохнул и выкрикнул:

– Поднять мушкеты!

Только у легкой роты оружие не было заряжено. Остальные девять рот подняли мушкеты, под каждым стволом торчал, указывая в сторону французов, семнадцатидюймовый байонет.

– Огонь! И – в атаку! Вперед!

Треск залпа, дым – и красные мундиры, освободившись от опеки сержантов, пустили, наконец, в ход байонеты, добравшись до противника, дезорганизованного залпом с близкого расстояния.

– Убивайте ублюдков! Вперед! Покажите им!

По склону пронесся победный крик, перешедший в дикий вопль: теперь врагам припомнят и долгое ожидание, и тягостный марш. Шарп бежал впереди своих людей, его палаш был готов к бою.

– Стой! Построиться! Быстро!

Враг бежал, напуганный байонетами, как Шарп и предполагал. Оба батальона отступали к главным силам, красномундирники остались удерживать высоту, покрытую телами мертвых и раненых врагов, чьи карманы уже начали чистить: натренированные руки быстро избавляли военные потери от одежды и денег. Шарп сунул так и не попробовавший крови меч в ножны. Все было кончено, но что дальше? Двенадцать сотен британцев удерживали небольшой холмик на равнине, заполненной пятьюдесятью тысячами французов. Но думать об этом не Шарпу. Он сел на траву и стал ждать развития событий.

– Они сбежали! – голос маркизы был полон разочарования.

Лорд Спирс усмехнулся:

– А чего вы хотели за десять гиней, моя дорогая? За две сотни вам показали бы целый спектакль: резню, расчленение, грабеж, даже небольшое изнасилование.

– Это там, где ваша роль, Джек?

Спирс расхохотался:

– Я так давно ждал вашего приглашения, Елена!

– И еще подождете, дорогой, – улыбнулась она. – Это был Ричард Шарп?

– Он самый. Настоящий герой, и всего за десять гиней.

– Которые я, вероятно, никогда не увижу. А он настоящий герой? – большие глаза остановились на Спирсе.

– Боже правый, разумеется! Абсолютно настоящий. Бедный дурачок, наверное, жаждет смерти: он захватил «орла», был первым в Бадахосе, даже, ходят слухи, взорвал Альмейду.

– Как изысканно, – она снова открыла веер.