|
Но Шарп не проявил и тени беспокойства: он знал, к кому шел. Ему довелось спасти генералу жизнь в Индии, и с тех пор между ними установилась странная связь: не дружба, нет, но необходимость, нужда друг в друге. Шарпу нужен был покровитель, пусть и далекий, а Веллингтон иногда нуждался в безжалостном и умелом солдате. Они уважали друг друга. Генерал кисло поглядел на Шарпа:
– Значит, они решили не вступать в бой? – Нет, сэр. – Черт бы побрал его французскую душонку, – Веллингтон имел в виду маршала Мармона. – Так значит, они прошли весь этот чертовски длинный путь, чтобы покрасоваться перед нами? Черт бы их побрал! Значит, вы встречались с Леру? – вопрос был задан без перехода, тем же тоном, каким он только что проклинал французов. – Да, милорд. – И вы сможете его узнать? – Да, милорд. – Хорошо, – в голосе Веллингтона не слышалось удовлетворения. – Он не должен сбежать, вам ясно? Вы схватите его. Понятно? Шарп понял: он должен вернуться в Саламанку. Его задачей внезапно стала поимка французского полковника, которому удалось встревожить даже Веллингтона. – Я все понял, сэр. – Слава Богу, хоть кому-то это удается, – вздохнул генерал. – Я перевожу вас под команду майора Хогана. Ему, кажется, удается держать вас в узде, хотя Бог знает, как у него это получается. Удачного дня, мистер Шарп. – Милорд? – Шарпу пришлось повысить голос: генерал уже направился прочь. – Что еще? – У меня есть целая рота, которая может его опознать. – Правда? – плохое настроение Веллингтона всегда выражалось в грубом сарказме. – И что же, вы предлагаете лишить полк Южного Эссекса легкой роты, чтобы облегчить вам жизнь? – Там три форта, милорд, периметр очень длинный, одному человеку не уследить за всем сразу. – Почему нет? От меня же этого ждут, – Веллингтон расхохотался, его хмурость как рукой сняло. – Ладно, Шарп, вы их получите. Но вы не должны его упустить. Ясно? Вы его не упустите, – голубые глаза сверкнули, подтверждая сказанное. – Я не упущу его, сэр. Веллингтон криво усмехнулся: – Он весь ваш, Хоган. Джентльмены! Штабные офицеры ускакали вслед генералу, оставив Хогана наедине с Шарпом. Ирландец тихо рассмеялся: – Ты питаешь глубокое уважение к старшим офицерам, Ричард, это делает тебя идеальным солдатом. – Я бы добрался сюда гораздо быстрее, если бы тот мерзавец уступил мне лошадь. – Он заплатил за нее две сотни гиней и считает, что она стоит больше, чем ты весь, со всем своим имуществом. С другой стороны, вот эта кляча стоит десять фунтов, можешь купить, – Хоган указал на запасного коня, которого подвел слуга: майор предполагал, что Шарп явится пешком. Он помог стрелку забраться в седло. – Извини за спешку, Ричард. – А что, мы спешим? – Боже, да. И все из-за твоего клочка бумаги. Шарп ненавидел ездить верхом: он предпочитал сам управлять своей судьбой, но лошади с этим вполне законным желанием были не согласны. Осторожно понукая животное, он старался не отставать от Хогана, пустившего своего коня шагом, пока, наконец, ему не удалось заставить его идти рядом. – Список? – Ничего не показалось знакомым? – Знакомым? – Шарп нахмурился. Он помнил только вереницу испанских имен и суммы денег. – Нет. Хоган обернулся, чтобы удостовериться, что слуга не подслушивает. – Он написан моей рукой, Ричард. – Твоей? Боже правый! – руки Шарпа нашарили повод, но правый сапог вылетел из стремени. Он никак не мог понять, почему другие считают езду верхом легкой. – Как, черт возьми, Леру мог достать список, написанный твоей рукой? – Вот отличный вопрос, от которого бодрит даже самым сонным утром. |
