Они способны были действовать с той безжалостностью, которой требовал развернувшийся кризис, работать так, как не могли прежние суверенные государства. В конечном итоге, правительство действует с согласия подданных, а корпорация – с согласия акционеров.

К тому времени, когда была разработана эффективная, пригодная к промышленному производству вакцина от ВРИЧ, три столпа современного общества – кастовая система, законы об ограничении технического уровня и социальная полиция – уже были вкопаны и залиты бетоном.

Кастовая лестница, принудительно поддерживаемая социальная система, запрещавшая личные контакты между различными слоями общества, обеспечивала распространение инфекции в случае любой вспышки только вбок, чтобы вирус не поразил действительно важных людей: директоров-распорядителей, менеджеров по инвестициям, основных акционеров – тех, кто станет затем бизнесменами, инвесторами и праздножителями.

Считалось, будто ВРИЧ был недоработанным биологическим оружием, вырвавшимся из чьих-то частных лабораторий; именно против подобных опасных разработок были направлены законы об ограничении технического уровня – набор условно завязанных друг на друга межкорпоративных договоренностей.

Социальная полиция проводила в жизнь кастовые законы. Нарушение этих законов считалось в первую очередь свидетельством заражения ВРИЧ. Минимальным наказанием был карантин в строгой изоляции, но обычно нарушителей казнили на месте.

С течением лет кара за нарушение кастовых законов смягчилась, зато сфера деятельности социальной полиции расширилась и включала теперь поддержание общественного порядка во всех сферах – от проведения в жизнь законов о техническом ограничении до контроля за исполнением межкорпоративных контрактов. Менее серьезные преступления – грабеж, разбой, убийства – находились в компетенции замученных, скудно оплачиваемых, малочисленных работников КСБ.

Хэри был не настолько наивен, чтобы мечтать о возвращении добрых старых доВРИЧных деньков. Благодаря полуобразованию, полученному от отца, он лучше большинства современников понимал, что судорожная трансформация общества в Чумные годы была на деле всего лишь ускоренным продолжением тех тенденций, которые складывались в обществе на протяжении веков.

В Поднебесье все будет иначе.

«Помните, – сказал эльф, – что здесь, в Поднебесье, основным методом исцеления служит наложение рук».

Тут уже не до вековых тенденций. Продолжать их будет некому. Если ВРИЧ может поражать перворожденных, значит, он будет убивать и камнеплетов, и древолазов, и огриллонов, а если принять во внимание способность вируса мутировать, приспосабливаясь к новым хозяевам, Поднебесью грозило массовое вымирание под стать гибели динозавров. Через двадцать лет там может не остаться ни единой теплокровной твари, а по экосистеме покатится волна разрушения, смывая рептилий, насекомых, растения…

От такой перспективы, точно под весом рухнувшего валуна, у Хэри вышибло воздух из груди. Не будет больше рыцарей в сверкающей под солнцем броне, на могучих, неторопливых конях, не будет колдунов, не будет веселых трактирщиков и щербатых конюхов, не будет древолазов, грифонов, троллей, не станет корских шаманов, вздымающих пыльные смерчи в Гриппенской пустыне, не станут больше племена огриллонов грабить окраины пустоши Бодекен, не созовут верных на молитву тоскливые стоны сенийяне , когда закат опускается на Семь колодцев, не будет больше банд из Лабиринта… И бессчетные звери, вымершие на Земле, но сохранившиеся еще на просторах Поднебесья, сгинут также: игривые выдры в быстрых реках, и волки, загоняющие оленей на предгорных равнинах, и киты, поющие друг другу песни через весь океан, и кондоры на восходящих потоках над горными склонами, и тихий кашель идущей по следу пумы…

«Этого не может быть…»

Хотелось встать и завыть.