|
Факел мудрости погаснет под ногой ассирийского солдата, великие тайны бытия пропадут в пещерах и катакомбах. Издрубалу нужен мирный договор, чтобы развязать себе руки на воссточных и южных границах. Нам он нужен, чтобы дожить до лучших времен. Посему цели Издрубала — мои цели. Отец небесный, кроткий и милостивый, очисти мою душу! Дай мне умение и силу удержать пер-о от войны. Вароэс, как никто другой, знал изначальную противоположность бытия. Добро и зло, красота и уродство, правда и ложь, мужчина и женщина, день и ночь, солнце и луна, наслаждение и страдание, правая рука и левая рука — все они не только противоположны друг другу, но и немыслимы друг без друга. В одном всегда есть элементы другого. Каждое доброе дело содержит крупицу зла, а зло никогда не обходится без добра; любое уродство кому-нибудь обязательно придется по сердцу, а совершенная красота может быть неприятной. Если так, то все пути оправданы и любые поступки угодны богам. Нужно лишь выбрать наиболее короткий путь и совершить деяние, которое принесет самые обильные плоды. А будет то добром или злом, какая, в сущности, разница, если все изначально раздвоено и все в конечном счете едино?
Вароэс знал это. Но то же знала и мемфисская коллегия. Бог зла огненноглавый Сетх побеждает Озириса, убивает его, рассекает на множество кусочков. А сын Озириса и Изиды Гор не может победить Сетха! Зло неискоренимо, ибо вне его нет и добра. Озирис есть темный бог. Вот какие тайны доступны мемфисским жрецам! И Вароэс знает, что они им доступны. Первое свидание его с верховной коллегией должно состояться именно в подземном храме Сетха близ Мемфиса! А братья жрецы ничего не делают просто так! Все глубоко продумано, знаменательно, символично. По дипломатическим каналам удалось договориться, что глава халдейской коллегии посетит храм Сетха в ночь полнолуния. Без провожатых и тайно должен проникнуть он в подземное святилище, где его встретят верховные жрецы храмов страны Кемт. Только посвященный сможет отыскать туда дорогу. И это будет первым доказательством, что Вароэс именно тот, за кого он себя выдает, а не шпион ассирийского царя. Матросы натянули свитые из папируса канаты и прибавили парусов. Ветер благоприятствовал миссии Вароэса. Ласково поглаживая черную шелковистую бороду, всматривался он в колышущуюся синюю полосу, где небо падало в море. Ветер ласково шевелил белые одежды его и подымал перья сердитых орлов, которые, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу, гремели цепями. Сопротивляясь ветру, выпустили они ужасные когти свои, и на струганом кедре палубы остались глубокие светлые борозды. Вароэс всматривался в причудливый их рисунок и довольно улыбался. Добрый знак! Путешествие началось хорошо. И он вознес в душе своей хвалу единому богу, которого давно уже тайно исповедовали посвященные маги Халдеи: Ты един, о создатель всего сущего, И едино, о ты все свершающий, творенье твое… Теплой ночью, когда круглая, как ассирийский щит, луна встала над рейдом, из портовой таверны вышел купец. Чуть пошатываясь, поднялся он на пригорок, откуда открывалось лежащее внизу полукружие черной воды. Луна разливала невесомое зеленовато-желтое масло свое, расплывавшееся бесчисленными блестками. И таяли эти ночные блестки, и жирно светились вновь. А воздуха над головой словно не было. Только ровное сияние, желтое и голубовато-серое одновременно. Наполненный светом провал и бездна из отполированного базальта под ногами. И неслышно носились летучие мыши. Плавно шарахались в сторону, падали и возвращались. И пепельно просвечивала луна сквозь натянутые перепонки. И стрекотали цикады. И пахло морем и выжженной белой травой. Отяжелевший купец уронил на грудь затуманенную голову, отчаянно затряс ею и, хватая руками пустоту, пошел обратно. Вот пересек он лунное пространство и пропал в тени лачуг. Синяя одежда его растворилась в ночи, и темь поглотила тяжелое хриплое дыхание. И свершилось превращение в невидимой той черноте. |
