|
Он вам ответит лучше, чем я мог бы сам сейчас придумать. - Твои стихи я ценил еще в твоем детстве. Я выслушаю их и сейчас со вниманием. Томмазо встал, оперся рукою о стол, глядя на пробившийся через зарешеченное окно солнечный луч я прочел: - Я в мер пришел порок развеять прах. Яд себялюбья всех змеиных злее. Я знаю край, где Зло ступать не смеет. Где Мощь, Любовь и Разум сменят Страх. Пусть зреют философы в умах. Пусть Истина людьми так овладеет, Чтоб не осталось на Земле злодеев И ждал их полный неизбежный крах. Мор, голод, войны, алчность, суеверье, Блуд, роскошь, подлость, судей произвол - Невежества отвратные то перья. Пусть безоружен, слаб и даже год, Но против мрака восстаю теперь я. Власть Зла сразить Мечтой я в мир пришел! (1) Кардинал низко опустил голову, задумался, потом обратился к узнику: - Стихи твои, Томмазо, умом н сердцем раскалены. Но разве святая католическая церковь не борется со злом? - Бороться с ним, монсеньор, мало, замаливая и отпуская грехи. Надобно устранять причины зла. - Не те ли, что ты изложил в своем трактате "Город Солнца"? - Я рад, учитель, что эти мои мысли знакомы вам. - Тогда побеседуем о них. Начнем с мелочей. - Истина не знает мелочей, учитель мой. Я с детства запомнил эти ваши слова. - Джованни, мой Джованни! Твои воспоминания волнуют меня. Но "Город Солнца" написан уже не Джованни, а Томмазо. - Томмазо Кампанеллой, помнящим заветы недавнего мученика Томаса Мора, монсеньор. - Причислен он к святым и почитаем церковью. Итак, начнем хотя бы с места, где ты поместил свой Город Солнца. Оно ведь неудобно. У экватора еще ни один народ не достигал расцвета. - Я думал, учитель, что культура не расцветала там не от того, что солнце в полдень жжет над головой, а потому, что неустраненные причины зла позволяли множиться порокам. - Все это так, но разве не лучше поставить твой Город у моря при впадении рек, чтобы удобнее было сообщаться со всем миром? Купцы, торговля издревле способствовали распространению знаний. - Мой Город, учитель, строит свою жизнь, не отказываясь от общения с другими народами, но не по их правилам. Выкорчевывая причины всех зол, мои солярии заинтересованы не столько в мореплавании и купле-продаже, не в обогащении при удачной торговле, сколько во всеобщем счастье, когда продаются не чужеземные товары, а каждый житель получает из городских богатств все потребное человеку, презирающему всякое излишество. |
