Наконец красавицы разделись до трусов и убежали за портьеру, а меланхоличные игроки получили по своему выигрышу. Зрители лениво поаплодировали. Рядом с Антоновыми спокойно наблюдали за представлением две раскрашенные русалочки, которые так и ходили по залу голые без всякого покера. Лешка согласился с Алей, что они гораздо красивее.

Супруги Антоновы проболтались в казино до двух часов ночи, и Рыжий так и не выразил желания поиграть. Зато Аля в конце концов не выдержала, купила себе четыре фишки за сто долларов, поставила, по совету Лешки, на стрит, конэр, красное и 12 — Юлькин день рождения, быстро все проиграла, но воодушевилась необычайно и залпом выпила два коктейля. Ей стало вдруг очень хорошо, и она поняла, какое удовольствие получал Рыжий от игры и какая она до сих пор была дура. Надо было не сочинять про мужа неправдоподобные истории, а ходить вместе с ним по злачным местам, просаживать деньги в рулетку, пить с кем попало, трахать де… Ну, кого-нибудь трахать. Удивительно, как алкоголь и игра прочищают мозги.

Лешка смотрел на нее со снисходительной улыбкой, как на расшалившегося ребенка. И был абсолютно, до отвращения трезвым и невозмутимым в этом зале, полном хмеля, азарта и сигаретного дыма. Ему ведь надо было еще вести машину, а завтра работать, работать без выходных, с утра и до ночи.

— Ну что, пойдем, игрок мой везучий? — сказал он.

— Сейчас. Принеси мне еще тех трюфелей, — Аля почувствовала вкус ко всем радостям жизни.

После трюфелей и винограда она снова пошла в туалет мимо портрета очаровательной лысой манагерши и там, предусмотрительно не запирая коварную дверь, а лишь придерживая ее, сняла трусы.

На ночной улице группа японцев фотографировалась на фоне сверкающего входа в казино и выставленной на обозрение машины из Лешиного салона. Пьяная Аля тут же вступила с ними в разговор и по-английски объяснила, что красивый «мерседес» на подиуме принадлежит ее мужу. Японцы обрадовались и захотели сняться с машиной и Антоновым вместе, как будто человек, торгующий автомобилями в России, являл собой какую-то экзотику. Леша улыбнулся и отказался, зато Аля с удовольствием попозировала японскому фотографу. Без трусов она чувствовала себя распутной и свободной.

По дороге домой, едва они отъехали, Аля взяла Лешкину руку и положила себе на бедро.

— Тише, Алюш, — сказал он и мечтательно вздохнул. — Я ведь машину веду.

— Поцелуй меня.

Он улыбнулся:

— Скоро приедем.

Скоро приедем, расстелем постель, сходим по очереди в душ… Наверное, так это происходит у всех нормальных людей. Вот и мы теперь нормальные.

— Леш, — сказала Аля, — давай вернемся.

— Что такое?

— Трусы. Я их забыла в туалете.

— Ну и ладно. Купишь новые.

— Неудобно, их кто-то найдет, — Аля пыталась его раскрутить хотя бы на фривольный разговор.

— Пусть найдет, — невозмутимо ответил Рыжий. — В первый раз, что ли? В таких местах их каждую ночь пачками находят.

Об этом Аля не подумала.

— И что делают?

— Когда как. Иногда разыгрывают в качестве главного приза. Иногда устраивают выставку в конце месяца. Кто узнает свои, может забирать. Только сначала меряют, как Золушкину туфельку.

Аля с изумлением посмотрела на мужа и увидела, что он смеется. Джентльмен с чувством юмора — бывает же такое. А хорошая получилась телега про трусы, она бы сама радовалась, если б выдумала такую.