– Я благодарна вам, Элден.

– До сих пор не возьму в толк, почему это так важно.

– Просто хотела посмотреть на все своими глазами. Через день два я переберусь на какое то время в Массачусетс. Не знаю, где окажусь после этого, но вы можете обо мне не беспокоиться.

Элден сказал, что может передать ее прощальные слова Дэйви.

– С ним я уже попрощалась, – ответила Нора.

Второе дело привело ее на почту. Там Нора достала из адресованного «Нью Йорк таймс» незапечатанного конверта письмо, в котором рассказывалось о долге знаменитого Хьюго Драйвера покойной поэтессе Кэтрин Маннхейм и о фактах смерти поэтессы и ее похорон в нескольких футах к северу от поляны под названием Долина Монти, в лесу на территории «Берега». Ко всему там изложенному Нора своим стремительным почерком приписала: «Подлинная записная книжка Кэтрин Маннхейм и оригинал рукописи с пометками и ссылками Линкольна Ченсела на полях, касающимися определенных страниц, целиком заимствованных из записной книжки, находятся в стенном сейфе в библиотеке дома Элдена Ченсела, Вестерхолм, Коннектикут». Сдержав таким образом данное слово никогда не говорить обо всем этом, Нора сложила письмо, завернула в него одну из копий признания Драйвера, убрала все это в конверт, заклеила его и отправила заказной почтой в Нью Йорк.

Третье дело Норы привело ее на Редкоут роуд. Дом Натали Вейл по прежнему нуждался в покраске, но желто черные ленты, огораживавшие место преступления, уже сняли. Оставив машину у ворот гаража, Нора по дорожке подошла к входной двери и нажала кнопку звонка. Из дома послышался дружелюбный женский голос, затем быстро приближающиеся вниз по лестнице к двери шаги. Едва увидев Нору, Натали попыталась захлопнуть перед ней дверь, но Нора стремительно вошла внутрь, оттеснив Натали к лестнице.

– Хочу поговорить с тобой, – сказала она.

– Неудивительно, – ответила Натали. Она казалась обиженной и недовольной, но это нимало не расстроило Нору. – Я знаю, каково тебе, но тут вдруг подвернулись сразу три заказа, и я должна показать боссу, что еще способна делать свою работу, а между тем остались кое какие проблемы с полицией по поводу наркотиков, но это не смертельно, так какого черта, да? Пойдем наверх, выпьем пивка.

– Ты выглядишь спокойнее, чем я ожидала, – сказала Нора.

– Где то теряешь, где то находишь... Я выпью пива, даже если ты не хочешь.

Нора поднялась по лестнице и стала ждать Натали. Несмотря на то что та – как всегда по уик эндам, в выцветшей джинсовой рубашке и коротких шортах цвета хаки – держалась настороженно и словно защищаясь, выглядела она не такой древней старухой, как на диване в кабинете Барбары Виддоуз, однако все же чуть старше, чем помнила ее Нора с момента предпоследней встречи. Открыв холодильник, Натали достала бутылку «Короны» и откупорила ее.

– Да садись ты, мы знаем друг друга веки вечные, подумаешь, муженек переспал с твоей старой подругой, переживем, а? Не могу тебя винить за то, что злишься на меня, но это ведь не такое уж большое событие, если хочешь знать правду.

– Да, – сказала Нора Она вошла на кухню и села за стол напротив Натали. – Именно правду я и хочу знать.

– Все хотят. – Натали отпила из бутылки и осторожно поставила ее на стол. Под глазами у нее были темные круги. – Эй, по крайней мере, на сегодняшний день я еще занимаюсь недвижимостью. А что это означает? Мы продаем мечты. Правда – это то, что ты считаешь правдой сама. Согласна?

– Многие думают так, – сказала Нора, отмечая про себя, что с пробковой доски сняты фотографии с наручниками, а с холодильника – магниты.

Натали глотнула еще «Короны».

– Тебе нравится быть знаменитой? Это приятно? Я б не прочь побыть знаменитой.