Сильвия и Грей по‑прежнему были погружены в свой профессиональный разговор, к взаимному удовольствию обоих. Они переходили от одной темы к другой, обсуждали работы знакомых художников и даже откровенно сплетничали о них. Чарли наблюдал за ними с отеческим умилением. Он, как гостеприимный хозяин, следил, чтобы все чувствовали себя на борту как дома и ни в чем не нуждались.

День выдался такой чудесный, что было решено остаться на яхте и на ужин, благо хозяин сам этого пожелал. Время близилось к полуночи, когда они наконец подошли к порту, сделав по пути остановку, чтобы поплавать в лунном свете. Сильвия отлично плавала, похоже, она все, за что бралась, делала отлично. Грей был искренне изумлен – прежде он не встречал такой женщины. Они рядом плыли назад к яхте, и Грей впервые пожалел, что не следит за своей физической формой. Он вообще никогда об этом не задумывался. Сильвия же была в прекрасной форме и плыла легко и красиво. Ее фигура была достойна восхищения, но она словно и не обращала на это внимания. А вот ее племянница, кажется, получала удовольствие, флиртуя с Адамом. Сильвия лишь улыбалась, наблюдая за этой парой. Не в ее привычке было вмешиваться в дела близких, тем более что ее племянница уже взрослая женщина и вольна вести себя так, как считает нужным.

Прощаясь, Сильвия спросила у Грея, не составит ли он ей назавтра компанию при посещении собора Сан‑Джорджо. Она и прежде бывала там, но всякий раз по приезде отправлялась туда снова.

Грей с готовностью согласился и пообещал быть в порту в десять часов. В этом приглашении не было ничего двусмысленного – просто Сильвия сказала, что через день они отбывают, и Грей обрадовался возможности лишний раз пообщаться.

– Какие симпатичные люди, – заметил Чарли, когда гости разъехались, и Адам и Грей с ним согласились. День прошел изумительно, новые знакомые оказались думающими и приятными людьми. – Странно только, что племянница Сильвии не осталась ночевать. Ты что же, не сумел ее очаровать? – поддразнил он Адама. Тот недовольно пожал плечами.

– По‑моему, я для нее недостаточно образован. Поговоришь с этой девчонкой – мой Гарвард меркнет. Мы обсудили вопросы законодательства, особенности толкования американской системы юстиции, конституционное право Штатов в сравнении с французской правовой системой – и в результате я себя чувствую полным идиотом. Она любого мужика заткнет за пояс. Ей надо бы водить дружбу с моими гарвардскими профессорами, а не с такими, как я, юристами.

Эта девушка напомнила Адаму Рэчел в юности, которая блистала в учебе настолько, что окончила Гарвард с отличием, и это сходство моментально остудило его пыл. Он оставил попытки приударить за этой умницей. Она весь день поражала его своим интеллектом, ему это нравилось, будоражило кровь, но в конечном итоге Адам устал и почувствовал себя стариком. Его мозги уже с такой нагрузкой не справлялись. Лучше уж оплачивать приятельницам силиконовые имплантаты и новые носы, чем пытаться состязаться с ними в интеллекте. У Адама появилось чувство неполноценности, отчего уверенности в нем заметно поубавилось, а вместе с этим и любовного влечения.

Трое друзей выпили на палубе по бокалу вина, после чего перешли к сигарам, а затем и вовсе разбрелись по каютам. Никаких планов на следующий день у них не было, и Адам с Чарли объявили, что намерены долго спать. Зато Грей с удовольствием думал о завтрашней экскурсии. Спускаясь в каюту, он упомянул об этом Чарли, и тот порадовался за друга. Он очень одобрил новое знакомство Грея. Ему давно следовало заручиться поддержкой такого авторитетного в своих кругах специалиста, как Сильвия. Грей – талантливый художник, но он совершенно не умеет устраивать свои дела, а в этом Сильвия, с ее обширными связями в Нью‑Йорке и Европе, могла бы ему помочь.